Чужак
Шрифт:
— Нет, конечно. Это же убийство будет. И правилами лицея это оговорено.
— А после? — усмехаюсь. — Только подумай пожалуйста.
— Ну так не принято, — задумывается Митяй, — нет, не должен. Любой препод не одобрит. Никогда такого не было! Это урон для чести!
— А конкретней, есть ли запрещающий пункт в дуэльном уложении Лицея, который бы напрямую запрещал подобные поединки?
— Вот когда ты так ставишь вопрос, — недовольно произносит Дмитрий, — я не могу тебе привести примера. Но там точно есть пункт в одобрении преподавателем.
— То есть, давай предположим, что мне приходится принять
— Ну ты так выворачиваешь, но да, если никто не остановит. — Митяй удивляется, словно я сейчас открываю новый закон мироздания. — но так не принято…
— Было… — смеюсь опять в ответ. Тайной меньше — точно боевик, и считает себя самой большой и известной жабой в этом болоте. И скорее всего, в качестве условия поединка меня захотят принудить к принятию клятвы Алиповым. Похоже Ревязев как-то все-таки смог дать понять своему главе, что нужно работать наверняка. И он даже прислушивается. Ну, понятно, чего уж. Что ж, даже становится на секунду весело, видали мы карликов и побольше. — А теперь серьезно, Дим, давай поговорим про Руслана. Что ты знаешь о его манере боя?
Глава 29
Разговор с Дмитрием не затягивается. Козинов оказывается на удивление неудобным противником. Просто потому, что каких-то стандартных схем парень не придерживается, или Митяю о них неизвестно. Каждый, с кем Руслан выходил в дуэльный круг, а это без малого почти полтора десятка человек, отличался. Ну, по словам Митяя, конечно. И к каждому Козинов применял что-то свое. Будто знал, где противник наиболее слаб.
Но со мной это все все равно не имеет никакой ценности в глазах Митяя — я еще и не маг толком. И это, в общем-то правда. Тут нужно думать. Ведь, скажем, убить-то я его скорее всего смогу. Просто удивив в последний раз в жизни, но во-первых, пока не за что — даже угроз как таковых не звучит. Во-вторых, убийство это все-таки крайняя мера, и лучше обходиться без нее, как минимум в лицее. Да и вообще, так я сразу же привлеку ненужное внимание.
Плоховато, кстати, я Алиповых прокачиваю. Тут даже немного досадно — не подумал, что эта группа сразу же поставит своего самого сильного бойца на мою разработку. Похоже сентенция про паровозы и чайники* является для Алиповых призывом к действию, если не девизом. Но все равно, это к лучшему — я теперь знаю своего противника через месяц, и понимаю, что его точно консультируют. И скорее всего, у Козинова есть доступ к данным администрации — все-таки полтора десятка человек побеждать наиболее болезненным способом, даже если за пару лет, это многовато для просто наблюдательного парня. Что ж. С этим тоже можно работать.
Кроме того, понятно, что каким-то образом клятву Ревязев чуть подвинул. Но не обошел, иначе у меня бы уже были бы бурные разговоры с администрацией. Интересно, конечно, как? Но второго ночного выхода этот риск не стоит.
Митяй давно ушел, да и мне пора. Послеобеденным временем я жертвую все равно — остается совсем немного до нового захода в «давилку», так что посещение кладовщика откладывать не стоит. Без цели он бы меня звать не стал.
На
— Володимир Моисеевич? — громко интересуюсь.
— Да, сейчас. — В этот раз кладовщик не хочет, видимо, играть в ожидание, и появляется сразу же. — Передали вчера твои знакомые компоненты для зелья. И сегодня зелье выносливости готово.
— Так быстро? — удивляюсь.
— Алхимики его поставили готовить сразу после того, как мы с тобой обговорили все, — пожимает плечами кладовщик. — Так что не быстро, нормально. Нужно было только добавить нужные компоненты. И твои знакомые их как раз вчера и принесли. Так что, забирай, парень.
— Какие-то рекомендации будут? — забираю искрящийся для меня пузырек. А вот Володимир Моисеевич этих искр совершенно точно не видит. Иначе бы дергался — пузырек искры немного разбрасывает.
— Да какие тут могут быть рекомендации? — удивляется кладовщик. — Я ж не князь, и даже не граф какой, так что как они его употребляют — не знаю. Но наш алхимик сказал просто — выпиваешь на ночь, а потом от пары месяцев до полугода насилуешь свой организм с прицелом на выносливость. Вот тебе и все рекомендации. Сам понимаешь, что если выпьешь, но заниматься с упором на выносливость не будешь — то просто профукаешь свой шанс, и все. Результата не будет и тело изменения не примет.
— Понимаю. — киваю головой. Выставляю пустую посудину. — Я бы еще малины забрал.
— Конечно, — достает из-под прилавка брата-близнеца банки, только полный. — Забирай. И если еще чего придумаешь — приходи. За твои деньги я только рад заказам.
Зелье я пью в эту же ночь.
* * *
Знакомый уже кабинет, тот что с претензией на крайнюю роскошь, сейчас слабо освещен. Вечер. На столе в золоченой клетке по колесу бегает хомяк. Несмотря на вечер, зверек очень активен. Может быть потому, что стол хорошо освещен золотистым шаром, а может быть потому, что рядом с клеткой задумчиво сидит рыжий кот.
Очень полный мужчина склонился над объемной картой какой-то местности. Карта сгенерирована артефактом, и по мановению жеста мага поворачивается в нужную сторону, и под нужным углом.
Тоже рыжий полный маг недоволен и что-то бормочет себе под нос.
— Можно? — в дверь заглядывает длинный, и какой-то бледный человек.
— А, ты уже? — Маг откидывается в кресле так, что даже монументальная мебель жалобно скрипит. — Давай сюда.
Длинный стелющимся шагом быстро подходит к хозяину кабинета, и кладет на стол пачку заполненный мелким рукописным шрифтом листов.
— Это что? — рыжий маг указывает пальцем на пачку.
— Отчеты, Ваша Светлость. От агентов и нанятых специалистов по этому делу, — длинный склоняется в полупоклоне, и замирает в этой позе.
— Своими словами, Артём. Мне некогда. — толстые пальцы левой руки заученными движениями вытаскивают из позолоченной шкатулки сигару. Быстро ее гильотинируют, и подносят к открытому огню.
Маг раскуривает сигару, и все это время длинный не меняет позы, и даже не двигается.
— Ну! — движением правой кисти маг словно запускает стоящего перед ним человека с паузы.