Чужак
Шрифт:
Скоукрофт: Это надолго, детектив? Потому что ложусь-то я рано. Я ж в техобслуживании на железной дороге, в семь утра надо быть на работе, иначе будут проблемы.
Детектив Андерсон: Я постараюсь закончить быстрее, мистер Скоукрофт, но это серьезное дело.
Скоукрофт: Да, я понимаю. Просто сказать мне особо нечего, и хотелось бы поскорее вернуться домой. Хотя не знаю, смогу ли сегодня заснуть. Я же не попадал в полицейский участок с той самой пьянки, когда мне было семнадцать. Чарли Бортон тогда был начальником. Отцы нас вытащили, но меня наказали до конца лета.
Детектив
Скоукрофт: Я уже говорил той девушке в приемной. Я был в баре «Шорти» и видел белый микроавтобус и парня, который тренирует детишек в бейсболе и в футболе, тут у нас, в Вест-Сайде. Не помню, как его зовут, но его фотографии часто мелькают в газете, потому что в этом году он подготовил отличную команду Городской молодежной лиги. В газете пишут, что они могут выйти в финал, а то и взять кубок. Морленд, кажется, так его звать? Он был весь в крови.
Детектив Андерсон: Расскажите подробнее, как все было. Как вы его увидели.
Скоукрофт: Ну, закончил я смену, пошел в «Шорти» поесть. Жены у меня нет, дома никто не ждет, а кулинар из меня никакой. По понедельникам и средам я хожу ужинать в закусочную «Флинт-Сити». По пятницам – в стейк-хаус «Бонанза». А по вторникам и четвергам – в «Шорти», обычно беру там ребрышки и кружку пива. Вот, значит, был вторник, и я пошел в «Шорти». Пришел туда в четверть седьмого, примерно так. Парнишка в то время уже был мертв, да?
Детектив Андерсон: Но ближе к семи часам вечера вы выходили на задний двор, верно? За баром «Шорти».
Скоукрофт: Все верно. Мы с Райли Франклином вышли вдвоем. Встретились в баре, вместе поужинали. На задний двор посетители ходят курить. По коридору, между двумя туалетами и наружу, через заднюю дверь. Там стоят пепельницы, все культурно. В общем, мы с Райли поели. Я взял ребрышки, он – чизбургер. Заказали десерт, а пока ждали, пошли покурить. И вот стоим, курим, и подъезжает грязный белый микроавтобус. С нью-йоркскими номерами, я это запомнил. Встает рядом с «субару»… по-моему, это была «субару»… и из кабины выходит он самый. Морленд, или как там его звать.
Детектив Андерсон: Во что он был одет?
Скоукрофт: Ну, я не уверен насчет штанов – может быть, Райли помнит. Кажется, слаксы. А может, и нет. Но рубашка на нем была белая. Я это запомнил, потому что она была вся в крови. На штанах только брызги, а рубашка залита вся. И лицо тоже в крови. Под носом, вокруг рта, на подбородке. Страшное дело. И Райли – он, наверное, уговорил пару кружечек пива еще до того, как пришел я, сам-то я выпил всего одну, – так вот, он говорит: «А как выглядит другой парень, тренер Ти?»
Детектив Андерсон: Он назвал его тренером Ти?
Скоукрофт: Ну да. А тренер, значит, смеется и говорит: «Нет никакого другого. Просто кровь пошла носом. У меня так бывает. Хлещет, как гейзер. Тут где-то поблизости есть медпункт?»
Детектив Андерсон: Он спрашивал про медпункт?
Скоукрофт: Ну да. Он сказал, ему надо к врачу. Может, там что прижечь, я не знаю. Он сказал, с ним такое уже случалось. Ну, я ему и говорю, мол, езжай на Бэррфилд, на втором светофоре свернешь налево, а там уже есть указатель. Ехать около мили. А потом он спросил, можно ли ему оставить свой микроавтобус на стоянке за баром.
Детектив Андерсон: А что было потом?
Скоукрофт: Он сел в ту зеленую «субару» и укатил. Я снова подумал, что это странно.
Детектив Андерсон: Что в этом странного?
Скоукрофт: Он спросил, можно ли ненадолго оставить микроавтобус на стоянке у бара – как будто боялся, что если бросить его на улице, его заберут на штрафную стоянку, – а его машина все время стояла у бара. Вот это и странно.
Детектив Андерсон: Мистер Скоукрофт, я сейчас покажу вам шесть фотографий шести разных людей. Пожалуйста, назовите человека, которого вы видели у бара «Шорти» во вторник вечером. Они все похожи, поэтому не торопитесь, посмотрите внимательно.
Скоукрофт: Да что тут смотреть? Вот же он. Морленд, или как там его зовут. Я могу идти домой?
В неприметной машине без опознавательных знаков никто больше не сказал ни слова. Рэмидж въехал на стоянку у здания полицейского управления и поставил машину на свободное место в ряду, обозначенном табличкой «ТОЛЬКО ДЛЯ СЛУЖЕБНОГО ТРАНСПОРТА». Ральф обернулся к человеку, который тренировал его сына. Бейсболка Терри – бейсболка с эмблемой «Золотых драконов» – съехала набок, как у малолетних рэперов. Футболка с той же эмблемой выбилась из спортивных штанов, лицо блестело от пота. В эту минуту Терри выглядел виновным, как сто чертей. Разве что в его глазах не было и намека на вину. Эти глаза смотрели на Ральфа в упор, с молчаливым упреком.
У Ральфа был вопрос, который не мог ждать.
– Почему именно он, Терри? Почему Фрэнки Питерсон? В этом году он играл у тебя в Малой лиге? Ты давно положил на него глаз? Или просто подвернулась возможность, и ты ею воспользовался?
Терри открыл было рот, чтобы вновь возразить, но понял, что смысла нет. Ральф его слушать не будет. Сейчас точно не будет. Никто из них не собирается его слушать. Лучше подождать. Да, это трудно, но в итоге может сберечь ему время и силы.
– Ну, давай, – сказал Ральф мягко и буднично. – Ты же хотел что-то сказать, вот и говори. Скажи мне. Объясни. Прямо здесь и сейчас, пока мы не вышли из машины.
– Я дождусь своего адвоката, – ответил Терри.
– Если ты невиновен, – сказал Йейтс, – тебе и не нужен никакой адвокат. Давай, убеди нас в своей невиновности, если сможешь. Мы даже подбросим тебя до дома.
По-прежнему глядя прямо в глаза Ральфу Андерсону, Терри чуть слышно проговорил:
– Ты поступил очень плохо. Ты даже не стал проверять, где я был во вторник вечером, да? От тебя я такого не ожидал. – Он секунду помедлил, как будто задумавшись, и добавил: – Скотина.