Чужая дочь
Шрифт:
Девка, говорите? В конюшню?
В носу засвербело, глаза налились слезами, но Теана усилием воли подавила порыв. Никто не должен видеть её слёзы! Не она выбрала себе такую судьбу, и пока она в силах вести себя достойно, никакая грязь к ней не прилипнет.
На каждый шаг ноги отзывались болью, но девушка не подавала виду. Ей вполне достаточно, что слуги косились на неё с нескрываемым интересом, и добавлять им ещё один повод для обсуждения Теана не хотела. И так похоже, что в ней опознали старшую дочь реала. Наверняка сразу, как они покинут постоялый двор, в столицу полетит стайка вестников с подробным описанием увиденного, ведь родня в столице может быть не
Матуш… Райли будет довольна, узнав, каким унижениям подвергается чужая ей дочь. А если при этом донесут, что отданная в уплату вины девушка плачет и испытывает страдания, её счастью не будет предела. Дождалась отмщения!
Поэтому ни капли слезы, ни одной гримасы боли – не хочется доставлять райли дополнительную радость.
Светлоликая, за что она так её ненавидит? Чем Теана-то перед ней провинилась? Разве её вина, что отец решил завести ребёнка от наложницы? Конечно, от наложницы – ни одна семья не позволила бы так использовать женщину из своего рода. Значит, матерью Теаны могла стать только бесправная – алея реала. Вещь, пропажу которой никто не заметил…
Конь послушно шагал вслед за девушкой, время от времени пофыркивая и обдувая тёплым дыханием её шею.
Щекотно!
В конюшне Теане показали на пустое стойло, куда следует поставить лошадь.
– Дев…а, ты впервые вожжаешься с конём? – осторожно поинтересовался самый старший из конюхов.
Теана кивнула.
– Тогда смотри, как и что мы делаем и повторяй. Сначала коня надо отшагать, потом расседлать и растереть. И можно ставить в стойло. Напоить и дать сена. Я бы сам занялся лошадью, да чужак ясно приказал именно тебе обихаживать его скакуна. Сама понимаешь, неприятности никому не нужны, а твой хозяин не выглядит добрячком.
– Я постараюсь. Но что такое отшагать? Как это?
– Это просто – берёшь за повод и ходишь вон по кругу, тут же, возле конюшни, минут пятнадцать-двадцать, пока конь не выровняет дыхание и не обсохнет. Говорю же – смотри на меня! – с облегчением ответил мужик и потянул за собой рыжего коня Колина.
И Теана ходила по кругу, сжимая в пальцах ремень повода, стараясь не морщиться, когда под многострадальные ноги попадал очередной камешек или колючка.
Как только пожилой конюх дал разрешение вести лошадей под крышу, она вернулась с конём в конюшню. Но там у девушки возникла ещё одна проблема. Со стороны ей казалось, что расседлать лошадь очень просто – вон, как быстро и ловко управились конюхи! Но не в её случае, потому что, как выяснилось, у неё не хватает силёнок, чтобы расстегнуть пряжку подпруги. Теана пыхтела и дёргала за ремень, пока конюх не подошёл и не помог. А затем сам и растёр коня пучком свёрнутой в жгут соломы, потому что у Теаны не получалось делать это достаточно энергично.
– Какая-то вы совсем хилая. Как же вы справитесь с искуплением?
– с сожалением констатировал конюх, перейдя на вежливое обращение, и Теана поняла, что весть о её участи уже ушла в народ. – Мне жаль, рея… Садитесь вон на тючок. Пока ваш господин не видит, я быстро сам всё сделаю.
Затем он ввёл коня в стойло, ему первому принёс воды и насыпал зерна. Конь Ингвара удобно расположился, аппетитно хрумкая свой обед, и девушка наконец решилась присесть. Выбор был невелик – прямо на пол или на тючки соломы. Она предсказуемо выбрала солому, да и пожилой конюх
Ноги гудели, руки дрожали, хотелось есть, пить, в уборную. И спать. Но её узелок вместе с остальной поклажей дэвсов слуги отнесли к ним в комнаты, ей даже подстелить было нечего, сидеть же на голой соломе оказалось не так уж и удобно – она кололась.
Помучившись немного, девушка решила выйти наружу и поискать отхожее место.
На Теану косились, сами с ней не заговаривали. Но тут же отзывались, показывали, куда идти, стоило задать вопрос. Видно было, что простые люди жалели бывшую рею и понимали, что участь её решена.
Теана никогда ещё не чувствовала себя настолько грязной. Одежда запылилась и пропахла лошадиным запахом, под ногтями появилась траурная каёмка, лицо тянуло от высохшего пота и пыли. И ноги саднили и гудели. Хотелось просто упасть и не шевелиться.
Но девушка заставила себя сначала посетить уборную, а потом долго плескаться у колодца, отмываясь, насколько это возможно. Попутно она напилась удивительно вкусной воды, заполняя пустоту в желудке, а потом вернулась к лошадям.
– Рея, - стоило ей войти в двери, как сбоку раздался приятный женский голос.
От неожиданности Теана едва не подпрыгнула.
– Рея, - повторила пухленькая женщина, выступив из тени, - тут вот… обед вам!
И показала корзинку, накрытую белой тканью.
– Не побрезгуйте!
– Спасибо! – есть очень хотелось, а вежливое обращение едва не выбило слезу. – Только я уже не рея…
– Для нас вы навсегда рея, - упрямо продолжила женщина. – Я положила кушаний на свой вкус, надеюсь, вам понравится.
– Как тебя зовут?
– Тамира, мой господин – владелец постоялого двора. Я как услышала, что чужеземцы привезли вас, так сразу и бросилась собирать еды получше. Там и мясо, и курочка, овощи, молоко и травяной чай. А ещё кусок медовой коврижки. Вы кушайте, кушайте! А то бледная совсем…
Женщина горестно вздохнула.
– Утром прилетел вестник, двоюродный брат мужа сообщил, что нашу рею отдали чужеземцам за виру. Я так и подумала, что вы не минуете наш город. Ох, что же я болтаю?
– Тамира всплеснула руками. – Кушайте, я сейчас!
И пулей выбежала из конюшни вон.
От корзинки шёл умопомрачительный запах, девушка пару мгновений колебалась, но быстро убедила себя, что в её положении надо пользоваться всеми выпавшими возможностями.
Дэвс приказал накормить свою собственность? Вот жена хозяина и выполнила это указание. А то, что в корзинке отнюдь не еда для слуг – попроще, как обозначил качество её обеда Ингвар – так, может быть, тут слуги именно так и питаются?
Через пятнадцать минут она наелась до отвала. И как раз доедала коврижку, прихлёбывая отвар, когда вернулась Тамира.
– Вот, примерьте, - и поставила перед Теаной ботинки. – Это моей старшей дочери. Не смотрите, что не новые, они ещё крепкие и долго послужат. Не новые, зато разношенные – не будут натирать. Ох, да у вас все ножки побиты…. Я сейчас!
Женщина снова исчезла и через десять минут вернулась с баночкой мази, куском холста и вязаными носками.
– Эта мазь просто волшебная – помажете все ранки, потом надо ноги завернуть в ткань и сверху носочки – для тепла. Лучше на ночь, тогда утром и следа от порезов не останется! Вы берите баночку, берите! Сейчас помажете, и когда на ночь остановитесь – повторите. Не дай Светлоликая, воспаление начнётся – пропадёте. Разве чужеземцы будут о вас заботиться? А у нас тут ведьма-травница хорошая. С магией делает зелья – все как одно – действенные. Не побрезгуйте!