Чужая дочь
Шрифт:
– Арти, я не уверен, что баад умеет готовить, она дочь имперского эра, - заговорил дэвс. – Поручи ей что-нибудь попроще, но следи, чтобы не отлынивала.
– Конечно, эр, - трактирщица изобразила поклон. – Будет посуду мыть. А она говорит по-нашему?
– Нет, только несколько слов.
– Плохо, я по-имперски не очень. Ну да ладно, посуду мыть не велика наука.
– Завтрак через два часа, - продолжил Ингвар. – Эту накормишь тоже.
– Приготовить вам с собой пирог с зайчатиной? Вчера Ясь добыл, уж такой
– Не стоит, мы к обеду будем дома, там и поедим, - отрезал дэвс.
И Теана осталась один на один с дэвасской. Или арти, как обратился к той Ингвар.
– Не стоять! – рявкнула женщина. – Тарелка, вжих-вжих!
Трактирщица показала жестом, что нужно взять посудину, окунуть в чан с мутной водой и потереть её ветошью. А потом сполоснуть в другом чане и положить на кусок рогожи.
Мысленно пожав плечами, Теана приступила. И спустя полчаса была вынуждена признать, что ненавидит мыть посуду!
Жир никак не оттирался, налипая противной замазкой на ветошь, руки, размазываясь тонким слоем по посуде. Она десятки раз окунала тарелки и миски в чан с горячей водой, тёрла до боли в пальцах, споласкивала и убеждалась – жир отмылся не весь.
– Косорукая! – ругалась арти на своём языке.
Рее приходилось делать вид, что это не к ней относится. Мол, языкам не обучена, чего там арти лопочет, не понимаю.
Но по интонации дэвасски и её ненавидящим взглядам и без знания языка прекрасно понятно, что та неумелую посудомойку отнюдь не хвалит.
– Вот так надо! – женщина выхватила из рук девушки ветошь, макнула её в коробочку с серым порошком и всунула обратно в руку Теаны. – Три лучше! Лентяйка!
И добавила на имперском:
– Работать!
Теперь дело пошло веселее, жир исправно оттирался. Но появилась другая проблема – серый порошок разъедал кожу. Сначала её просто щипало, и с каждой новой тарелкой боль усиливалась, пока на пальцах девушки не появились язвочки.
С тоской оглядев не уменьшающуюся гору грязной посуды – ей постоянно подбрасывали всё новые тарелки и миски – Теана поняла – скорее она сотрёт руки до костей, чем всё это перемоет. Бытовые заклинания она знала – пришлось изучить, ведь служанки не шибко усердствовали, прибираясь в покоях старшей дочери реала. Можно сказать, они там почти не появлялись.
А жить в грязи не хотелось.
Воровато оглянувшись на кухонную суету, Теана сосредоточилась, подбирая наиболее подходящее заклинание, и выплела его, добавив магии. Удачно, что наступило время завтрака, все постояльцы проснулись и требовали еды, поэтому на кухне стоял дым коромыслом. Судя по всему, кухонные зашивались, бегая с кастрюлями и полными тарелками, поэтому им не было дела до проблем баад. Свои бы разгрести.
Это хорошо.
Теана сосредоточилась, подбирая наиболее подходящее заклинание, и выплела его, добавив магии. Теперь ей оставалось
Магия справлялась намного лучше и быстрее. Тарелки просто сверкали, и гора справа уменьшалась на глазах.
Пока вдруг не закончилась.
Рея испуганно отменила заклинание. Как оказалось, вовремя – словно по заказу нарисовалась трактирщица. И вытаращила глаза на заваленную чистой посудой рогожку.
– Придурялась, значит, - отмерла она через минуту. – Одно слово – имперка! Лживая тварь, вся в своего реала!
Усилием воли Теана и бровью не повела, мол, ни слова не понимаю.
Дэвасска добавила на имперском:
– Есть! Сюда!
Трактирщица отвела девушку в угол, усадила за заваленный немытыми овощами стол, всунула ей в руку тарелку и поставила рядом с кочаном капусты чашку с мутно-коричневым напитком.
Завтрак, значит. Видимо, отработала.
С удовольствием умяв содержимое тарелки – два больших ломтя холодного мяса, два варёных яйца, кусок ещё тёплого хлеба – Теана запила всё горячим напитком. Вкусно!
Мелькнула мысль: интересно, если так кормят ненавистную баад, то как питаются сами дэвсы? Но додумать она не успела – появился Ингвар.
– Готова? – спросил он у Теаны и тут же переключился на трактирщицу.
– Справилась?
– Какое там! Лентяйка! Ничего не умеет, ничего не сделала!
– Я же говорил – не давать отлынивать! – заметно рассердился дэвс.
– Если бы эр не запретил применять наказания, она у меня поплясала бы, - возразила трактирщица. – А на слова баад не реагировала. Так и простояла всё время возле чанов с грязной посудой.
Ингвар испепеляющим взглядом посмотрел на рею, потом извлёк откуда-то монетку и бросил её на стол.
– За еду и ночлег баад.
И дёрнул Теану за руку, побуждая встать.
Хватка пришлась на изъеденные порошком пальцы, и девушка не смогла сдержать короткий вскрик. Дэвс тут же ослабил зажим и, перевернув руку девушки ладонью вверх, поднёс поближе к своим глазам. Не заметить язвочки было невозможно.
– Ничего не делала, говоришь? – тихо произнёс он, обращаясь к трактирщице.
И внимательно осмотрел и вторую руку Теаны.
– Ты что, заставила её мыть посуду с порошком тума??
– Она не могла жир отмыть, - дэвасска заметно побледнела. – Простите, эр! Я не знала, что должна беречь её руки!
Не говоря больше ни слова, Ингвар сделал круговой жест, и из кармана трактирщицы вылетели четыре монеты – три большие и одна маленькая. Поймав их на подлёте, дэвс с невозмутимым видом произнёс:
– За ложь и порчу имущества рода – штраф. В следующий раз назову виновным твоего мужа, арти. И назначу баад за оскорбление и в возмещение убытка – заберу на месяц твою дочь.