Чужая душа - потёмки

Романовская Ольга

— Ты, — наконец ответил он. — Ты говоришь на марейском.

— А вы всех марейек насилуете? — не унималась я.

А что, это шанс — уболтать его и сбежать. Колено же убрал и не слюнявит больше шею.

Вопрос вогнал его в ступор. Нестандартные методы, определённо, работают.

— Нет, — после длительного молчания ответил шойденец и убрал руки. — Просто Марейя — соседняя отсталая цивилизация, а их девушки приезжают сюда, чтобы заработать.

— И ты решил, что я… кхм… девка? То есть даю мужикам за деньги?

Я поморщилась. М-да, приплыли! То

ли я действительно марейка, и дело моё труба, потому как парень силён, а мои крики остались без ответа, то ли…

— А разве нет?

Труба. Вот как доказать, что ты не кобыла?

— Нет. И я говорю на златорском.

Шойденец осклабился и покачал головой:

— Преобразователь речи врать не может. Здесь, — он ткнул пальцем в кругляшок на запястье, — написано, что твой язык ближе всего к марейскому.

— Идиот он, твой преобразователь, — презрительно бросила я. — Кстати, где брал?

— Что? — не понял парень.

— Преобразователь. Я тоже хочу купить. И мужиков насиловать на основании того, что он напишет.

Шойденец крепко задумался, затем взял меня за руку и потащил обратно на улицу. У самых ворот мы столкнулись с его приятелем, Артеаном. Пунцовеющий синяк под глазом и обожжённые пальцы красноречиво свидетельствовали о том, что Юлианна с ним уже поговорила на тему девичьей добродетели.

— Они не марейки, — скорчив горестную мину, сообщил Артеан. — Они просто из другого мира, поэтому так странно одеты. И маги. А преобразователь — дерьмо, такого языка просто не знает. Я уже вбил, что это златорский.

Мой шойденец тут же отпустил меня и принялся извиняться. Чтобы загладить вину, приглашал где-то поужинать.

— При свидетелях, тоэрада, и только поесть, — поспешил добавить он, испуганно косясь на Юлианну. — Вы только не заявляйте на нас. Клянёмся, никогда больше не будем! И проводим вас, куда захотите.

Я хранила горделивое молчание. Если честно, никуда идти с ним не хотелось. Да и на извинения всё это не тянуло. Так и подмывало рассказать, кому следует, о нравственности парней, только кому и как?

Видя, что девушки не желают признавать случившееся пустяком, шойденцы дружно поцеловали нам руки и опустились на колени. Мы стояли — и они стояли.

Наконец я не выдержала и придумала, чем они могут нам отплатить:

— Купите нам по преобразователю. Самому лучшему. И мы сделаем вид, что вы просто хотели познакомиться.

— А мы и хотим, — ляпнул безымянный шойденец. — Эликалэ. Меня зовут Эликалэ.

— Хватит, познакомились уж, — хмуро возразила Юлианна. — Вы нам не нравитесь. А вот идея Агнии — очень даже.

Парни переглянулись, вздохнули и согласились.

Мы чинно шли за ними, бдительно следя, чтобы ни одна вражеская рука не заняла стратегически важную позицию. Но шойденцы усвоили урок и вели себя крайне вежливо и предупредительно. Вернувшись к лошадям, они предложили нас подвести, но мы отказались: на своих ногах легче убежать. В итоге парням пришлось оставить животных у коновязи какой-то лавки и идти пешком.

Шагать пришлось недолго: шойденцы остановились

под заманчивой вывеской, переливавшейся всеми цветами радуги. Как оказалось, это было не единственное её достоинство: в ней жила магия. И эта самая магия в виде водопада неожиданно обрушилась на нас.

Мы завизжали, инстинктивно присев и обхватив голову руками, а парни рассмеялись:

— Он не настоящий, он сквозь тело проходит. Иллюзия. Разве у вас так не делают?

Мы осторожно поднялись и насупились, пытаясь скрыть краску стыда. Как девчонки, опозорились на всю улицу!

Эликалэ поднялся по ступенькам и толкнул дверь. Тонкий звон колокольчика разлился внутри лавки.

— Прошу, — шойденец гостеприимно пригласил нас войти.

Стоило Юлианне переступить порог, как глаза её загорелись. Она тут же бросилась к полкам, разглядывая разнообразные вещицы. Будто я в магазине эльфийского платья.

Руки зудели — значит, тут полно магии. Так и есть — разные колбочки, амулеты и прочие артефакты. А ещё странные сосуды из бесцветного металла. На каждом — надпись.

— Что это? — я указала на один из таких сосудов.

— Заклинания, — равнодушно ответил Артеан. — Мы иногда в быту пользуемся. Например, для самоходов.

— Чего? — не поняла я.

— Самодвижущихся повозок. Без такой колбочки, — шойденец указал на один из запаянных сосудов, — она не поедет.

Оставив нас наслаждаться достижениями местной торговли, парни подошли к приказчику и в полголоса что-то попросили. Я испугалась, что обманут, — но нет, нам вынесли два блестящих кругляшка на кожаном ремешке и объяснили, как ими пользоваться. Мы, разумеется, тут же проверили — и уже через минуту разговаривали, не зная языка.

Эликалэ оплатил покупку. Улыбнувшись моей довольной мордашке, посоветовал купить защитный крем:

— А то обгоришь, златовласка.

Что верно, то верно, солнце тут сильное.

Юлианна с трудом оторвала взгляд от законсервированных заклинаний. Понимаю, будь я магом, мне бы тоже хотелось что-нибудь прикупить, чтобы не мучиться, не тратить силы, а со всем готовеньким сдать выпускные экзамены. Но магистры точно не допустят, чтобы мы притащили домой что-то из колбочек и цилиндров. Даже если бы эти вещицы были нам по карману — а стоили они так, что челюсть так на полу и останется лежать, — у нас бы их отобрали маги. Хорошо, если просто отобрали, а то и из Академии выгнали за нарушение устава и общественно опасное поведение.

Зато теперь я поняла, каким образом не владеющие волшбой священники проникли в наш мир и попытались убить ректора, — они тоже купили магию. Разумеется, не здесь, здесь смертельных заклятий не продают, только бытовые и защитные, а из-под полы.

Кое-как избавившись от кавалеров, мы наконец занялись тем, ради чего и выбрались из гостиницы — покупками. Оморону было, чем удивить: шойденские моды отличались от наших. Кое-какие усовершенствования мне понравились, другие вызывали недоумение. У них тут такие тонкие чулки! И не шерстяные, а блестящие, гладкие, с кружевом и без.