Чужая игра для Сиротки
Шрифт:
Ненамного, но это облегчает дыхание.
— Лейтенант, — я пытаюсь вернуть платок, но Орви мотает головой и, краснея, говорит, что это честь для него — быть хоть чем-то полезным благородной леди.
Еще немного — и я начну злиться на него за то, что он заикается и подрагивает, словно влюбленный юноша. Потому что, даже если это я — видит-то он не меня, а вот эту разодетую, расфуфыренную и обильно надушенную копию герцогини Лу’На.
Чтобы как-то отвлечься, смотрю по сторонам в поисках экипажа.
— У меня есть указания куратора королевского отбора, — снова вкрадчиво
Я пожимаю плечами — эка невидаль.
Помнится, однажды у нас сломалась телега и мы с Игрейн полдня шли пешком, груженные мешками с посудой. После такого испытания, прогулка по столице — одно удовольствие. Особенно для провинциалки из монастыря, для которой абсолютно все — в диковинку.
Так что, просто подбираю юбки и, стараясь лавировать между лужами и навозными кучами, иду вперед, взглядом давая понять Орви, что лучше бы ему идти первым, чтобы я не заблудилась.
Он быстро занимает свое место по правую руку от меня и подстраивается од мой шаг.
Мы проходим мимо магазина марионеток, и я невольно замираю, разглядывая «ожившую» куклу. Она, конечно, не настолько похожа на человека, чтобы не видеть разницы, но работа настолько тонкая, что я невольно протягиваю руку, прикасаясь пальцами к стеклу витрины. Марионетка с той стороны изображает почти безупречное удивление, присаживается на корточки и стучит по стеклу ногтем, то улыбаясь, то хмурясь.
Дальше, минуя пару кварталов, где гарью воняет особенно сильно, мы выходим на широкую оживленную улицу, где людей больше, чем я видела на ярмарке. Гвардейцы сразу берут меня в кольцо и Орви командует им ускориться.
Поэтому, как бы я ни старалась увидеть еще хоть что-то, спины и плечи моих рослых охранников закрывают абсолютно все.
Что ж, по крайней мере, в королевский замок мы прибываем не самыми последними.
Я понимаю это, когда во внутреннем дворе, куда мы заходим после подъема по двум гигантским лестницам, уже слышны недовольные женские голоса.
— Ваша Светлость, — Орви в который раз склоняет голову, распахивая передо мной красивую калитку, украшенную гербом королевской семьи в окружении венков из колючих лилий. — Надеюсь, прогулка вас не очень утомила?
— Напротив — взбодрила, — стараясь не выходить из роли отвечаю я.
Он улыбается… и через мгновение внутренний двор озаряется громки и недовольным женским голосом:
— Тому умнику, который придумал заставлять первых девушек королевства идти пешком по всему этому болоту, я лично бы сказала, что он… он…!
Другие девушки во дворе поворачивают головы в сторону недовольной кандидатки.
Кажется, она выглядит старше остальных, и еще выше почти на целую голову. У нее платиновые волосы, зачесанные в высокую прическу под черной каменной короной, которая выглядит как аксессуар, скорее подходящий королю-скелету, чем молодой женщине.
Девушки за ее спиной — одна темноволосая, с прической, которая, как она ни пытается, не скрывает ее заметно оттопыренные уши, и другая — огненно-рыжая, бледная и с мутным рыбьим взглядом. Они обмениваются парой слов и по
Недовольная «королева» выразительно втягивает воздух через ноздри, поглаживает затянутый в корсет живот и медленно выдыхает через рот. И так пару раз, пока ее раскрасневшееся от злости лицо не становится приемлемого румяного цвета.
— Я хотела сказать, что прогулка по столице была весьма… занятной, — говорит она с таким видом, словно с самого начала именно это и собиралась сказать.
— Говорят, это выдумка куратора, — громким шепотом, как будто по секрету, но чтобы слышали все, говорит шатенка с красивыми пухлыми губами и широко распахнутыми глазами. У нее на голове ободок с украшением в виде маленькой, но очень точной копией трехмачтового парусника.
— Наш куратор — мужчина, — дополняет темноволосая, с яркими, как будто подсвеченными изнутри голубыми глазами.
— Но это запрещено! — возмущается хрупкая тонкая как молодая веточка блондинка.
Не знаю, сколько ей лет, но выглядит еще ребенком. И она среди нас всех — самая маленькая. Я даже стараюсь попятиться, чтобы ненароком не повредить это чудо матери-природы даже неосторожным выдохом в ее сторону.
— Королю виднее, — с деловитым видом выдает невеста с оттопыренными ушами. — Все читали пергамент? Там написано, что Его Величество король Эвин Скай-Ринг оставляет за собой право в любой момент и по своему усмотрению изменять те правила, которые относят к категории «вторичных». Пол куратора вообще нигде не значится условием: ни главным, ни вторичным.
Сразу видно, кто тут основательно подготовился и прочитал все правила, уставы и хроники других отборов — я тоже пыталась во все это вникнуть, но герцогиня буквально силой оторвала меня от этого, всучив здоровенную книгу о геральдике и истории всех дворянских родов Артании.
— Матильда, — окрикивает меня девушка с лицом-сердечком, в роскошной и какой-то очень громоздкой на вид шляпе с пышными перьями. — Как ты, бедняжка?
Прежде чем я успеваю что-то сказать, она стремительно налетает на меня и чуть не душит в объятиях, скороговоркой тараторя слова утешения.
—Все это так ужасно — быть дочерью человека, предавшего корону! Бедняжка, даже не представляю, как ты все это пережила!
Предавшего корону?
Я готова поспорить, что несмотря на то, что герцогиня чем только не пичкала мою голову в последние дни, я бы точно запомнила, если бы она сказала, кем был ее отец.
Теперь понятно, почему все остальные косятся на меня, словно на прокаженную.
— Я вообще не понимаю, чью блестящую голову посетила идея подсунуть королю в невесты это… чудовище, — фыркает кто-то из этой пестрой разодетой толпы. — Ее голова будет лучше смотреться на плахе, а не под короной королевы!
— Не слушай их, — шепчет обнимающая меня девушка. — Они просто завидуют, что ты богаче их всех. Мой отец всегда говорит, что умный мужчина между красивой и не красивой выберет красивую, но между красивой и богатой — только богатую. А ты у нас, — она отодвигается, с какой-то материнской потешностью треплет меня за щеку, — и милая, и богатая.