Чужая игра для Сиротки
Шрифт:
Девушка кивает и, наконец, распрямляется.
Это ведь целая настоящая герцогиня, Плачущий помоги! А я ей «тыкаю» и даже не поклонилась в ноги.
Она, как будто прочитав мои мысли, подходит ближе и говорит:
— Можешь не переживать, что не по этикету. Если бы не тот взрыв за стеной — мы обе стали бы «герцогинями».
— Взрыв за стеной? — переспрашиваю я.
Но ведь…
— Ты не слышала? — искренне удивляется герцогиня. — Этот урод все-таки успел тебя ударить, бедняжка.
Я стараюсь
В ту ночь настоятельница Тамзина ничего не увидела на моей руке. Ожог на ладони Орви был настоящим, но на моих руках не было даже легкого покраснения.
И вот теперь получается, что это не я была причиной белой вспышки, благодаря которой мы смогли сбежать, хотя я абсолютно точно уверена, что это была моя работа. Но герцогиня почему-то думает иначе.
Значит… я в относительной безопасности?
Потому что, если правда всплывет наружу, за мной явятся те, кого упоминают лишь шепотом и кем пугают непослушных детей.
Вездесущую Инквизицию.
Чтоб им пусто было.
— Кажется, был какой-то грохот, — говорю уклончиво.
— Спасибо, что была готова прикинуться мной, — напоминает герцогиня, но тут же добавляет: — Пусть и не достаточно самоотверженно.
— Мне просто очень дороги все мои десять пальцев, Ваша Светлость.
Она как будто недовольна моим ответом, но выдает ее лишь слегка сморщенный нос.
— Где ты остановилась? — спрашивает, парой движений приводя в порядок платье и прическу.
— В «Тихой пристани».
— Тогда тебе придется поторопиться, потому что это на другом конце города. — Герцогиня быстро рассказывает мне дорогу, и я стараюсь мысленно «записать» каждый поворот. Потом она все-таки подходит ко мне почти впритык и, заложив руки за спину, с минуту пристально изучает мое лицо. — Занятное совпадение, ты так не считаешь?
— Угу, — мычу в ответ.
На другом конце города, Плачущий помоги!
Если я не потороплюсь…
— И что, тебя тоже зовут Матильда?
Издаю еще один невразумительный звук.
Герцогиня прищелкивает языком и, даже не прощаясь, просто шагает в ночной туман за спиной.
А я со всех ног несусь в гостиницу.
Надеясь, что на этот раз без приключений.
Глава девятая
— Пятнадцать, Рэйвен? Бездна задери, ты, верно, шутишь?! Я назначил тебя распорядителем этого… боги мне свидетели… бардака, не для того, чтобы ты сократил список всего на пять претенденток.
Эвин, когда злится, напоминает мне его отца — короля Дарека. Тот любил заводить бурю из ничего, и чем меньше был повод мутить воду, тем больше распалялся Дарек. Иногда мог устроить истерику из настоящей ерунды. Например, торчащего из подушки кончика пера, об которое случайно поцарапал
— Энн Эр’Сп? — Короля пробивает на нервный смех. — Энн? Она, Бездна мне свидетель, дура!
Я жду, пока он выдохнет и, подавляя смех, меняю его формулировку на более подобающий формат:
— Прелесть, какая глупенькая, ты хотел сказать?
— Нет, — с каменным лицом повторяет Эвин. — Прелесть какие глупые — недельные щенки от моей любимой борзой суки, а Энн… Нет, Рэйвен.
— Ну нет так нет, — все-таки посмеиваюсь я. Потому что, если не обращать внимания на форму, Эвин глубоко прав по сути.
— Откуда здесь Мерра Оз? — продолжает он. — Ты не забыл, что ей уже почти двадцать пять?!
— А ты не забыл, что тебе почти пятьдесят?
— Тебе, кстати, тоже, — напоминает Эвин.
После сорока я начал понимать, что поговорка про груз прожитого, который висит за спиной и тянет к земле, придумана явно знающим человеком.
— В отличие от тебя, Величество, — похлопываю себя по крепкому мускулистому животу, — я в отличной форме. А вот ты непростительно заплыл жиром… — Жду, когда Эвин удивленно приподнимет брови, и добавляю с уважением, почтением и ноткой дружеской иронии: — Жиром государственных дел, само собой.
Эвин делает вид, что как раз передумал подписывать мне смертный приговор, и снова возвращается к списку. Над которым я, кстати говоря, корпел несколько дней, оттачивая, подбирая, тщательно тасуя эту колоду невест, чтобы в итоге привести ее к идеальному виду. Насколько это вообще возможно, с учетом всех вводных.
И все равно среди девушек осталась парочка, связанных старой кровной враждой — вне всяких сомнений, они обязательно попытаются насолить друг другу. Есть парочка откровенно глупых, но при этом достаточно породистых. Есть одна откровенная приверженка движения «за равноправие» — на мой взгляд, еще большей ереси, чем демократия.
И, конечно, есть…
— Ты оставил Лу’Ну, — констатирует король, и швыряет пергамент в камин.
Да и Бездна с этой бумажкой, у меня таких еще много.
— Эвин, как бы мы оба к ней не относились, но из всех претенденток в списке, она… — Я щелкаю пальцами, пытаясь подобрать подходящее слово. — Самый лакомый кусок.
«И самый опасный», — добавляю про себя.
Глава десятая
Король скрещивает руки на груди и какое-то время смотрит на догорающий пергамент.
Я бы сильно удивился, не вырази он свое негодование вот такие приступом раздражения. Даже рассчитывал на пару сломанных стульев, но годы, кажется, берут свое, и к пятидесяти мой король и друг стал рассудительнее и спокойнее.
Мы с ним — чуть ли не единственные долгожители в королевстве.