Чужая игра
Шрифт:
Хотя… чему быть, того не миновать…
Тем временем наша компашка уже развеселилась и теперь стравливала пар в танцульках. Ниночка, эта прилипчивая стервоза, захомутала меня всерьез и теперь лежала на груди, томно вздыхая и пытаясь прижаться потесней.
Хотя куда уж ближе…
Ушков, даже на хорошем подпитии не теряющий своего загадочно-задумчивого вида, танцевал, степенно поддерживая Маргариту Никоновну, которая стреляла по всему залу черными, брызжущими бенгальским огнем глазищами, выискивая свой идеал.
Она
В дальнейшем любвеобильная Марго испытывала соискателей руки и сердца еще до свадебного причала. Притом по полной программе.
Но избранники будто сговорились и шли ко дну самое большее через неделю. Вот такие у нас хилые мужики…
Однако Маргарита Никоновна была оптимистка и надежду встретить сексуального гиганта не теряла.
Она даже пыталась заарканить иностранца, который был немало наслышан о разнообразных достоинствах и красоте славянок.
Говорят, что после двух суток пламенной любви с Маргаритой Никоновной он ночью сбежал в аэропорт, где купил билет на первый попавшийся рейс, оставив в гостинице все свое барахло.
По приезде домой этот любитель острых ощущений написал книгу о русских женщинах, которая стала бестселлером. Не больше и не меньше.
Поэтому Маргарита Никоновна могла со спокойной совестью утверждать, что открыла миру талантливого беллетриста.
Историю ее любовных приключений рассказала мне все та же Ниночка, правда присовокупив еще и несколько пикантных подробностей — так сказать, не для прессы.
Наш гениальный Пашка потух и лишь что-то бессмысленно бормотал, приветственно помахивая двум нашим плешивым орлам, вихляющим расплющенными задницами с молодым поколением.
Еще одна девица курила сигарету за сигаретой и строила глазки шустрому официанту, порхающему между столов.
Короче — Пашкин вечер удался. Если, конечно, судить по его основному предназначению.
А вот что касается моих проблем, то они только усугубились…
Я решительно стряхнул с себя разомлевшую Ниночку и пошел в туалет. Мне до зуда в ладонях захотелось умыться, чтобы смыть с лица пудру и запах духов моей партнерши.
Часы показывали полдесятого, и я должен был решать, что делать дальше — ждать или незаметно сваливать, пока Ниночка не затащила меня в постель.
Отказать ей — значило нанести смертельную обиду и заполучить коварного и беспринципного врага. Я уже знал, что своим длинным языком она могла и слона завалить, и мне очень не хотелось попасть под ее пристальное внимание.
При всех своих чисто женских недостатках Ниночка вовсе не была дурой. Скорее наоборот. В противном случае Болото вычистил бы ее в два счета.
Правда, поговаривали, что она была пассией самого господина Бодунова, бывшего
Возможно, Ниночка и попала в контору через постель шефа, но не более того.
Обычно такие деятели блюдут внешнюю нравственность с фанатизмом средневековых пуритан. А если учесть, что Бодунов не мог и шагу ступить без своей половины, дамочки с претензиями, то разговоры о его какой-либо связи с секретаршей были не более чем досужим вымыслом.
Я уже открыл дверь в вестибюль, как вдруг заметил оживление в зале.
Мне хватило одного взгляда, чтобы скверное настроение улетучилось, словно сигаретный дым, — есть!
Бесцеремонно расталкивая подгулявших посетителей, между столиками замелькали внушительные фигуры охранников Наума Борисовича.
Некоторых я знал в лицо — они были на соревновании. Я не стал задерживаться и прошел в туалет.
Теперь мне осталось ждать недолго…
Когда я возвратился, Ниночка вовсю отплясывала со здоровенным амбалом, компания которого сидела неподалеку.
В душе я обрадовался безмерно — она сама, без моего вмешательства, предложила себя в качестве наживки.
И рыба, намеченная мной еще в начале вечера, проглотила эту наживку целиком и бесповоротно. Мне осталось лишь сыграть ревнивца — и дело в шляпе.
За этой компанией я приглядывал все время.
Ничего необычного — крутые просаживали шальные бабки, зашакаленные «тяжким» рэкетирским трудом.
Однако вели они себя на удивление тихо. Похоже, понимали, кто тут есть кто, и на неприятности не нарывались.
Но я чересчур хорошо знал, какие мысли бродят под их узкими лбами, чтобы обольщаться на сей счет. Достаточно даже слабой искры, чтобы взыграло ретивое, — перемирие между городскими бандами и отдаленно не напоминало прочный мир.
Каждый из этих ублюдков мнил себя пупом земли и готов был не задумываясь перегрызть глотку любому, лишь бы доказать свое «я», заменяющее мозговые извилины.
И все-таки, несмотря на долгое ожидание, мне в этот вечер везло.
Во-первых, я заметил Чона, на секунду показавшегося в двери банкетного зала. Значит, Наум Борисович точно здесь — в злачных местах кореец не отходил от него ни на шаг и, наверное, сопровождал даже в сортир.
А во-вторых, Ниночка оказалась на высоте своего «целомудрия» и преданности коллеге по работе.
Когда нахальный амбал, вообразивший, что телка уже в кармане, бесцеремонно потащил ее в круг на следующий танец, она сначала возмущенно вырвалась. А затем, когда ее горе-ухажер не оставил своих притязаний, недолго думая влепила ему пощечину.
Дальше все развивалось как по писаному: амбал вспылил (что вполне понятно) и тоже попытался вмазать по мордам «обнаглевшей» девице. А иной реакции от него ждать и не приходилось.