Чужая игра
Шрифт:
— И то верно… — Казалось, Чон колеблется. — «Витас-банк» — богатая фирма. Штука в месяц «зеленью» тебя устроит?
— Еще как устроила бы. Но в охрану я не хочу. А за предложение спасибо. Пока…
И я хлопнул дверью душа.
Через щель в двери я видел, что Чон некоторое время стоял в раздумье. А затем неторопливо пошел к выходу из раздевалки.
Я совершенно не ощущал, какой кран открыл — с горячей или холодной водой, — и пытался проникнуть в его мысли.
Не сморозил ли я большую глупость, отказавшись пойти в охрану
Я представляю, как бы рвал и метал Абросимов, узнай он о нашем разговоре…
И все равно я считал, что поступил правильно. Нельзя торопить события.
Чон прошел школу ГРУ и теперь должен проверить всю мою подноготную, прежде чем принять окончательное решение.
Если других кандидатов в охранники он давно знал или был о них наслышан, то я в городе чужак. А к чужаку всегда относятся настороженно.
(Впрочем, не исключено, что ошибался. Может, этот город — моя настоящая, «малая», родина? Но меня вряд ли сейчас кто-либо узнает. Над моей физиономией южноамериканский хирург потрудился на славу. Я и сам себя сначала не узнавал, как рассказывал мне Сидор.)
Мое появление на соревнованиях и так подозрительно. А если выяснится, что я без мыла в задницу лезу, чтобы попасть в охрану «Витас-банка», к самому Чону, то на меня сразу наденут «колпак» и выполнять задание Абросимова будет весьма затруднительно.
Если не сказать — невозможно.
И еще одно обстоятельство питало мои надежды на удачный исход внедрения — сам хозяин банка, Наум Борисович Витаускас.
Главное, что я успел подметить, когда победил в финале, было выражение его лица, остававшееся на протяжении всего кумитэ брезгливо-холодным и бесстрастным.
Глаза банкира загорелись нескрываемой жадностью, будто в этот миг Витаускас увидел нечто очень дорогое, что можно купить за бесценок.
Озабоченно собрав морщины на лбу, он в нетерпении заерзал и что-то шепнул Чону.
Скорее всего, идея пригласить меня в охрану банка принадлежала ему.
А такие люди никогда не тушуются перед трудностями. В особенности если их можно преодолеть с помощью универсального и привычного инструмента — денег.
Только когда хлопнула дверь за Чоном, я наконец заметил, что скоро сварюсь как рак — сверху на меня изливался кипяток.
Выругавшись, я добавил холодной воды и на несколько минут отключил восприятие внешнего мира, окунувшись в медитацию восстановления.
Жизнь уже не казалась мне постылой и ненужной.
Опер
Мы с Латышевым прослушиваем оперативную запись телефонных переговоров Здолбунского.
…3долбунский. Да не было, не было у меня в тайнике никакого оружия!
Некто. А деньги? Откуда столько «капусты»?
Здолбунский. При чем здесь деньги? Я говорю об
Некто. А я о деньгах. Ты должен был сдать их на кассу. Почему не сдал? В какие игры ты начал играть?
Здолбунский. Какие игры?! Я ничего не утаиваю, клянусь! Там просто был… небольшой запас на черный день.
Некто. И сколько?
Здолбунский называет цифру, и мы с Латышевым смеемся — хитрец!
Михаил Семенович, скорее всего, доложил одному из своих шефов, пока нам неизвестному, только о тех деньгах, что были записаны в протокол.
Остальные, рассосавшиеся по карманам омоновцев, он с явным облегчением оставил за кадром.
Я мысленно восхитился Кузьмичом — психолог. Он сразу сказал, что Здолбунский готов к этой сумме добавить еще столько же, лишь бы мы тихо-мирно, а главное — без протокола разошлись.
Разговор велся через спутниковую связь, и наши «клиенты» не подозревали, что их можно прослушать.
Наивняк…
При современной электронике можно подслушать даже мысли собственной жены. Но лучше не надо — мужские мозги таких откровений могут не выдержать.
Некто. Как, ты говоришь, зовут того майора?
Здолбунский. Какого майора?
Некто. Тебя что, переклинило? Я говорю о том майоре, который возглавил группу, устроившую шмон.
Здолбунский. A-а… Его фамилия Ведерников. Он из УБОП.
На линии неожиданно воцарилось молчание.
Запись оказалась отменного качества, и нам было слышно тяжелое дыхание Здолбунского. Его собеседник затих — возможно, он вел переговоры по другому телефону.
Здолбунский. Алло! Алло! Куда вы пропали?
Некто. Ты еще на линии?
Здолбунский. Я уже думал…
Некто. Помолчи. Что этот майор тебе сказал?
Здолбунский. Чтобы я срочно решил вопрос с квартирой для этой… как ее… старухи, Лапушкиной. Надеюсь, вы помните.
Некто. Да-да, конечно…
Здолбунский. И что мне делать?
Некто. Решай.
Здолбунский. Почему?! Это стоит немалых денег. Вы ведь сами недавно говорили, что…
Некто. Обстоятельства изменились. Ты хочешь, чтобы пошла в ход состряпанная ментами липа?
Здолбунский. Правильно — состряпанная. Я ни в чем не виноват! Оружия не было. А деньги в тайнике — это не криминал.
Некто. Дурак! С органами связываться — себе дороже.
Здолбунский. Разве у нас там нет своих людей? И здесь, и в столице. Мы что, платим им только за красивые речи?!