Чужая игра
Шрифт:
–Братец Борис, заткнись пожалуйста, иначе у тебя есть шанс стать первой жертвой, – Натан обвел всех взглядом. – Я думаю, со мной все согласятся.
–Протестую. Я…э… всего лишь смоделировал, так, его там… наше вероятное будущее. Недалёкое будущее.
–Хватит нагнетать обстановку, – не выдержал Андрей. – Борис, оставь мысли при себе, иначе я запру тебя в гибернаторе.
–Вновь я вынужден подчиниться силе, – скорчив разочарованную рожу, братец Борис нехотя вернулся на свое место. – Не хотите меня слушать, а будет как я сказал. И не благодарите за идею, лучше приготовьтесь к худшему.
И без того отвратительное
Андрей прекрасно понимал, что в этой ситуации стены корабля имеют второстепенное значение. Уши у всех есть, и соответственно, попутчики прекрасно понимают, что чуда не случится. Во всяком случае в ближайшую неделю. Ведь Рон ясно дал понять, что среднесуточная температура воздуха за бортом плюс пятьдесят градусов. А из-за разбитого монитора, нельзя визуально оценить шансы на выживание. Что там нас ждет, может знойная пустыня, без единого деревца, без единой тени? А может корабль приземлился среди гор?
Этот электронный надзиратель Рон молчит, как будто ничего не происходит. Вон, Медведь уже несколько раз подходил к кухонному автомату и стучал своими кулачищами по нему. Впрочем, безрезультатно. Автомат из металла сделан прочного, и кроме гулкого эха ничего не изменилось.
–Эврика! – воскликнул Лисенок. – Мы же совсем забыли о душе. Там должна быть вода. Какая разница, питьевая она или техническая, в нашей ситуации…
Договорить он не успел, как все вскочили и ломанулись в предбанник гибернатора, где был установлен душ.
–Молодец, парнишка, – сказала Марта. – Иногда дельные вещи говоришь.
–И как мы сами раньше не догадались, – смеясь, произнес братец Борис. Всю его меланхолию как рукой сняло. Он вновь стал деятельным, порывистым и судя по его довольному виду, смирился с нынешним положением. О бесславном конце жизни всех и его, в частности, он уже не вспоминал.
Пассажиры сгрудились возле душевой кабинки. Андрей раздвинул дверцы и протянул руку к барашку крана. Все замерли в ожидании. Кран поддался с легким скрипом. Никонов крутил барашек крана, но вода не шла.
–Все, оба крана полностью открыты.
При открытии крана трубы печально вздохнули и выдавили из себя одну единственную каплю.
Насколько быстро пассажиры обрадовались замаячившей на горизонте надежде, но еще быстрее они вернулись в сумрачную, безысходную реальность. Расходились медленно, спешить было некуда.
–Кухонные автоматы находятся в ремонте. По окончанию наладки сообщу. Ждите. – и Рон отключился.
–А раньше ты не мог об этом сказать? – вновь распылялся братец Борис.
–И сколько ждать? – гремел басом Дмитрий. – у меня уже губы растрескались от жажды.
Ночь прошла тревожно. Пассажиры ворочались, бормоча и негромко ругаясь. Сон не шел. В полусумрачном ночном освещении, включаемое после десяти вечера не зависимо от желания людей, ряд кресел, с откинутыми спинками, и лежащие на них фигуры неподвижных пассажиров, со стороны казались мистическими, почти бесформенными тушами. Черные, глубокие тени, которые они откидывали еще более усиливали этот эффект. Казалось, сейчас поднимутся зомби и будут бессмысленно бродить по помещению в поисках еды. Негромкие, изрыгаемые невнятные проклятия, дополняли реализма в картину.
Как бы не была бесконечна ночь, но на ее смену пришло утро. Пассажиры поняли это по включенному в обычном режиме свету. Несмотря на это, вставать никто не спешил. Не было сил, не было желания. Жажда все сильнее и сильнее давала о себе знать. Хотелось есть, но в первую очередь, пить. За глоток воды каждый готов был родину продать, если бы такая возможность предоставилась. К сожалению, ни того, ни другого на горизонте не наблюдалось, и приходилось, скукожившись на кресле, пытаться забыться, чтобы не так мучительно чувствовать обезвоживание.
Больше всех мучался Медведь. Для его огромного организма требовалось больше воды. Он лежал, бессмысленно глядя в потолок, стараясь как можно меньше двигаться. Силы стремительно покидали его.
В этот момент, когда все потихонечку начали смирятся с близкой смертью, подал признаки жизни Рон:
–Кухонные автоматы восстановлены. Через час, по окончанию синтеза, будет готов завтрак. Ждите.
Людей эта информация приободрила, но при этом никто не выразил радости. На нее уже не хватило сил. Не смотря на внешнее равнодушие, в глазах пассажиров загорелась искорка надежды. Потерпеть осталось чуть-чуть, и вскоре живительная влага вернет былую силу и желание наслаждаться жизнью. Этот последний час оказался самым трудным. Каждая минута тянулась бесконечно, и от этого кошмара спасало отсутствие часов. Каждый в уме отсчитывал время по-своему. Ничего другого не оставалось. Точное время мог сообщить Рон, до этого он никогда не отказывал любопытным, но в последнюю пору он не спешил общаться с людьми. Еще часы были, насколько помнил Андрей, в вездеходах, но сейчас доступ туда закрыт, да и желание для этого нет. Пропади оно все пропадом, думал он, главное дожить до момента, когда коротенький звоночек возвестит об окончании кошмара.
Словно в издевку, этот проклятый час никак не хотел заканчиваться. По всем прикидам, объявленный отрезок времени давно истек, но долгожданного действия не произошло. Пассажиры вновь начали поддаваться апатии.
–Сволочи, – едва слышно прохрипел Натан. Он хотел еще что-то сказать, но вместо этого зашелся сухим кашлем. – У меня… – откашлявшись вновь просипел он и замолк. Никто так и не узнал, что он хотел сказать. Тишина нарушаемая лишь тяжелым, прерывистым дыханием людей было ему ответом.