Чужая любовь
Шрифт:
– А Лиза? Как же она? Это её ребенок. Она потом его заберёт.
– Она ей не нужна. Ей кроме альфонса и денег ничего не нужно. Катенька, представь, её вот-вот переведут в дом малютки, а потом детский дом, возможно приёмные родители. Как они к ней будут относиться?
Девушке было жалко девочку, но понимала, что родителями хотят и готовятся стать, даже, когда удочеряют, а от неё сейчас требуется срочное решение.
– Но может мне тоже девочку не отдадут, там ведь много разных справок нужно.
– Отдадут, я всё выяснил. Катенька, бери колечко, выходи за меня замуж.
Он
– Спасибо, Птенчик,- произнёс он и поцеловал, то ли кольцо, то ли палец, Екатерина не поняла. Ей нужны были не кольца, ни охапка роз на ковре, а слова о любви, простых три слова, которые никогда сам не произносил Никита, она всегда выпрашивала их у него, теперь ждала их от Сергея Александровича.
Она вдруг вспомнила о ребёнке, и ей стало страшно, она не знала, что делать. Он внимательно смотрел на мимику её лица, понимал, что что-то странное твориться в её душе. «Что сделал не так, вот только что?» Он опять поцеловал средний, окольцованный палец, решив, что всё дело в нём и произнёс: «Завтра куплю другое».
– В шампанском уже нет пузырьков,- произнесла она, находясь в ступоре, не до конца реально воспринимая происходящее.
Он взял оба фужера, вылил содержимое в ведёрко со льдом, заново наполнив, и подал ей один.
– За тебя, Птенчик.
Катя залпом выпила шампанское.
Проснувшись утром задолго до звонка будильника на телефоне, она помнила, прошедший как в тумане, предыдущий вечер, оставивший вместо радости тяжёлые ощущения. Вначале Катя была потрясена его предложением, после нескольких фужеров выпитого натощак шампанского не могла реально воспринимать действительность. Стараясь не разбудить Сергея Александровича, Катя встала и вышла из комнаты. Розы, вчера лежащие на полу, стояли в огромной напольной вазе, стол был убран. Слегка кружилась голова, Екатерина не понимала, то ли от выпитого накануне шампанского или от того, что последние два дня ей совсем не хотелось есть. Лежа в ванне, она вспоминала подробности вечера, будущее её пугало, мысль о том, что она будет матерью чужого ребёнка, родная мать, которого её ненавидит. Это вводило её в ступор.
– Птенчик, как ты себя чувствуешь? Ты очень бледная. Вставай, милая, вода уже остыла.
Он помог ей встать из ванны, сам вытер полотенцем, помог надеть халатик.
– Пойдём, я тебе кофе сварил. Может тебе оставить работу?
– Нет,- ответила девушка, помня слова Веры Павловны.
На работе Диана Андреевна первой заметила кольцо на пальце Катерины.
– Не поняла, Кать, кольцо с брюликом – просто его подарок в знак примирения?
– Мы не ссорились. А кольцо, я выхожу замуж.
– Вот это сенсация. Чего же сидишь и молчишь? Кричать надо, радоваться. Поздравляю от души, молодец, Катька. А, кольцо, дорогое, только чего не на том пальце?
–
– Ничего страшного, не переживай. Выйдешь замуж, родишь бэбика, поправишься, и кольцо в пору станет.
Вечером, когда она села в машину, Сергей Александрович достал ей ёще один бархатный футлярчик с колечком.
– Ну, зачем тратить деньги. У меня уже ведь есть одно колечко?
– Оно подошло не на тот пальчик. Мне для своего Катенчика-Птенчика ничего не жалко. Нравится?
– Наверно, очень дорогое.
– Ты дороже сокровищ, каких достоин мой Птенчик. Тебе нужно будет подписать кое-какие бумаги, с сегодняшнего дня ты работаешь на меня бухгалтером и расчётчицей с приличной зарплатой. Катюш, с работой в агентстве тебе придётся попрощаться, с тем доходом тебе девочку не отдадут. Завтра я заеду за тобой в перерыве, подадим заявление.
– Я отпросилась до обеда, у меня экзамен.
– Ты у меня умница. Экзамен сдадим, заявление в загс подадим, заявление об увольнении напишем.
– Может подождать с работой, зачем спешить.
– Тебе нужно отдохнуть, сил набраться, ты очень худенькая, почти ничего не ешь.
На следующий день они действительно успели всё, что запланировали днём раньше. Катя отрабатывала в агентстве последние дни, пока Виктория Валерьевна искала ей замену. Все сослуживцы поздравляли и радовались за неё. Екатерину не очень радовало такое замужество, ей хотелось посоветоваться с родным близким человеком, она перебирала всех своих родственников. Бабушек и дедушек сразу вычеркнула из списка по состоянию здоровья. Брат? Его в её замужестве заинтересовать могли только деньги. Отец? Он всегда боялся своей жены, даже в детстве Катя его редко видела, и до последнего её приезда они никогда близко не общались.
Девушка ничего никому не рассказала о предстоящем удочерении, которое её пугало и мешало наслаждаться вниманием, которым окружил её жених. Она понимала, что Сергеем Александровичем руководит не любовь к ней, а забота о ребёнке дочери. Если бы они какое- то время уже были женаты, и он обратился к ней с этой просьбой, она по-другому воспринимала замужество и удочерение, и не рассматривала бы его, как вынужденной мерой со стороны жениха.
Сергей Александрович собирал документы для удочерения, от Кати потребовалась только справка с поликлиники. Из-за занятости по вопросу внучки у него не хватало времени, и он часто просил её заехать в какую-нибудь одну из трёх своих точек для решения какой-нибудь проблемы, что- то проверить, проконтролировать или просмотреть накладные.
Когда Екатерина получила расчёт на прежней работе, кабинет в ресторане и комнатки в кафе стали её частым местом работы. Иногда, чтобы не возиться с документами она занималась ими непосредственно на месте. Её можно было видеть там намного чаще, чем занятого хозяина. Екатерина Сергеевна подружилась с Жанной Алексеевной, несмотря на разницу в двадцать лет. С подачи Сергея Александровича все знали, что Екатерина Сергеевна невеста хозяина, но на тему дочери и внучки он смолчал. Сам Сергей Александрович был занят битвой за внучку, подал документы в суд. Катя подписала генеральную доверенность на представление её интересов.