Чужая мечта
Шрифт:
Здесь мне бывать еще не приходилось, и шансы на то, что попадется кто-то знакомый — были малы.
Дон, возглавлявший нашу куцую колонну, прошел вперед к баррикаде из бетонных блоков и мешков с песком — местный КПП, пространство перед которой мгновенно осветилось парой мощных, киловаттных, наверное, ламп.
— Дон, ты? — послышалось от КПП.
— Да!
— Семнадцать.
— Тридцать шесть.
— Кто с тобой?
— Двоих у Холмса прихватили. С вертушки разбившейся. Охотники, бля.
— К коменданту отведешь, потом свободен. Проходите.
Мы вошли на территорию базы.
Дон вел нас по
В подвале со светом все было нормально. Последний раз такую электрическую иллюминацию я видел в Красном Уголке у Корня. Посреди вытянутого помещения — три на семь — стояли два стола, заваленные всяким хламом, вдоль стен располагались длинные ряды шкафчиков для переодевания, пара засыпных сейфов, за столами в дальнем торце комнаты на кровати с панцирной сеткой храпело пухлое тело, одетое в летний камуфляж, с лицом полностью скрытым под вылинявшей панамой. За столом сидел еще один человек — из-за нагромождения вещей я не сразу заметил его голову, лежащую на руках, сложенных на краю стола.
— Перец! — негромко позвал Дон.
— Чего тебе? — спросил дремавший за столом, не поднимая головы.
— Людей тебе привел, отметить надо. Давай быстрее, я тоже спать хочу, бля!
— Утром приводи. Один хер — никуда они с базы не денутся.
— Как хочешь, — пожал плечами Дон и повернулся к нам с Петровичем. — До утра поболтайтесь где-нибудь, можете поспать, если место найдете, можете перекусить в баре, он, бля, круглосуточно работает. Правила поведения на территории «Долга» у входа на стенде. Утром сюда подходите, отметки получите и гуляйте… За территорию базы вас без этих отметок не выпустят. Понятно?
Мы с Корнем переглянулись и согласно кивнули головами, хотя было вовсе ничего не понятно.
Дон вывел нас на поверхность и махнул рукой направо:
— Бар там. Через ангары и корпуса, если внутри нет света, лучше не ходите. Могут быть аномалии. В освещенных можно устроиться на ночлег. Вот еще: перед кабаком наверняка дедок сидит, умничать будет — посылайте его на хер смело! Достал уже, сука, всех. Всё, пока.
С этими словами наш провожатый растворился в темноте.
Бар мы нашли быстро, даже не пришлось ни у кого переспрашивать. Назывался он «Тегусигальпа». По крайней мере, на вывеске над входом, подсвеченной розовым световым шнуром, было написано именно это слово. Здесь, под вывеской, чуть сбоку от арки входа, стояла обычная двухместная школьная парта, за которой восседал седой мужичок с испитым лицом, носом-сливой, но в бронежилете и со стволом в руках.
— Стоять! Фейс-контроль!
Петрович ухмыльнулся.
— И чего ты хочешь, фейс-контроль? Не пущать?
— Вы эта… Пушки здесь оставляйте, амуницию. Порядок такой. Кхе…
— А, может, по репе тебе стукнуть? Чтоб к людям хорошим не цеплялся, ага?
— Чего по репе-то сразу? — обиделся сливоносый. — Не хочешь, не оставляй. Так проходи.
Корень хмыкнул и важно прошел мимо мужичка под вывеску. Я проследовал за ним. Если уж
У висевшего на стене стенда с «Правилами поведения сторонних лиц на территории ОП „Южный“» Корень знакомился долго, внимательно изучая каждый пункт незамысловатой инструкции. Я, глянув мельком на листок ватмана, увидел знакомое «… бла-бла-бла… ЗАПРЕЩАЕТСЯ! … вести торговлю артефактами и частями мутантов… устраивать стрельбу… ломать строения… препятствовать исполнению обязанностей… бла-бла-бла… МЕРЫ ПРЕСЕЧЕНИЯ: …расстрел, … выдворение за Периметр с передачей виновного властям… повешение за ноги…». Обычная для всех «Долговских» баз лабуда, уже набившая оскомину всему честному люду. Хорошо хоть теперь не требуют этот бред наизусть учить. Сверху над «Правилами» — незамысловатая эмблема «Долга» — три описанных вокруг одного центра красных окружности, рассеченных на сектора белым крестом. Старожилы говорили, что по первости этим знаком «долговцы» украшали свою одежду, пока не поняли, что яркая картинка здорово смахивает на мишень и очень облегчает прицеливание врагам, которых у «Долга» всегда было с избытком.
В «Тегусигальпе» было накурено и скользко: то ли пол заплевали, так что ноги разъезжаются, то ли изначально был он таким гладким, как линза у приличного телескопа, но передвигаться по нему пришлось с опаской. Народу не так чтобы очень много — свободные столы имелись — но прилично. Кто-то пил в одиночку, в дальнем углу собралась компания — человек восемь, что-то шумно отмечали, четверо играли пара-на-пару на бильярдном столе, вокруг которого заботливо были уложены прибитые к полу ковровые дорожки. Еще несколько человек — по двое-трое сидели за отдельными столиками. Один сталкер спал, склонившись столом и пуская в атмосферу пузыри. За металлической барной стойкой потеряно бродил человек невероятной худобы, одетый лишь в кожаную жилетку и камуфляжные штаны, с лицом, обделенным всякой растительностью, похожий на вяленую воблу, и так же как вобла, лишенный ушных раковин. Он что-то протирал, что-то искал, находил, отставлял в сторону и снова брался протирать, и опять бросал, чтобы снова что-то найти. Готов поспорить, что погонялово у него здесь — Череп. Как вариант — Кощей.
— Эй, любезный, — перегнувшись через стойку, Корень поманил ходячего скелета пальцем. — Вас как зовут?
— Что? — очень громко переспросил тощий бармен, не делая ни малейшей попытки подойти ближе. И приложил к отсутствующему уху ладошку.
— Тебя как зовут?!! — багровея, заорал Корень.
Народ в зале не обращал на нас никакого внимания, похоже, завсегдатаи привыкли к особенностям хозяина барной стойки.
— А! Скулл я. — бармен сделал пару неуверенных шагов навстречу Петровичу. Говорил он все также громко, перекрывая многоголосый гомон зала.
В десяточку! Таки Череп, пусть и иностранный.
— Пожрать-выпить есть? — Надрывался Петрович.
— Есть! Если деньги есть.
— Баксы принимаешь? — после слова «баксы» конец фразы Корень уже проорал в полной тишине. Слышно было только, как шары на бильярдном столе лениво бьются друг о друга.
Скулл сделал испуганные глаза, приложил указательный палец к губам, призывая Петровича к тишине, и сипло заорал, пытаясь изобразить шепот:
— Принимаю! Если много, могу выгодно обменять!