Чужая мечта
Шрифт:
— Один остался, — Корень довольно осклабился. — Только он теперь знает, где мы. А ты, Макс, молодец, лихо с гранатой! И этого кренделя в железной шапке хорошо убил. С гарантией.
— Чего с гранатой? — я был уверен, что это Корень как-то избавился от неё.
— В дыру в землю, говорю, лихо гранату заправил!
Не помню ничего такого. Ладно, пусть это был я.
— Чего делать будем?
— Ждать и слушать. Он там долго не высидит. Белыч говорил, зверья здесь хватает, вот и прикинь себе — каково ему там без прикрытия сидеть и в оптику пялиться, ага?
— Жутковато должно быть.
— Жутковато? Ставлю два своих «Глока» против кнопки на твоей кожанке, что через десять минут его здесь не будет.
— Хорошо
— С головой? — Петрович снаряжал расстрелянные магазины и был немного рассеян. — А! Он же, когда пулю словил в спину…
— Когда?! — я был уверен, что проводник оступился или подскользнулся.
— Наверху еще, граблями размахивал, здесь-то его и прижучили. У меня на такое глаз наметанный. Взмахнул он ручками — и вниз, и в воздухе растворился… Я тогда еще подумал: неужто еще один Пузырь? Ага. А потом, когда мы уже здесь сидели, гляжу — голова его из воздуха в том месте где он пропал, материализуется. На представления Дэвида Коткина не ходил?
— Какого Коткина?
— В миру — Коперфильда.
— Фокусника?
— Ага, престидижитатора и иллюзиониста. Очень похоже на фокусы мистера Коткина наш друг обставил свое появление. Гляделками вращает, морщится. Тому-то сверху, его не видно, потому что нас выцеливает. А Белычу и меня видать и этих двух ушлепков, что по дороге шарили. Смотрю — пропал, опять появился. Не знаю, как он стал невидимым, но на то что он жив, я к гадалке гадать не пойду. — Корень еще над чем-то подумал и добавил, — Главное, чтоб на нашу стрельбу зверьё не сбежалось. Пошумели изрядно.
— От такого тарарама любой зверь подальше держаться будет.
— Хорошо бы так, — Петрович с сомнением покачал головой. — Только, опираясь на свой недолгий опыт, скажу так: если здесь какая-то гадость может случиться, она обязательно случится. Ладно, пошли. Ты слева, я справа. На всякий случай. И галопом к холму.
— Подожди, Петрович. — перемены его настроения начинали пугать. — Ты себя как чувствуешь?
— А как я себя могу чувствовать после вашего лечения, доктор? Как молодой конь! Жаль, ненадолго. Часов шесть протяну, потом… Потом видно будет. Пошли. Прямо вперед не ломись, петляй: два шага влево, шаг вправо и наоборот. Хорошего снайпера так не обманешь, но что-то подсказывает мне, что в этот раз на нашем пути оказались очень наглые любители. На счет три.
Мы встали на исходные позиции и Корень начал отсчет:
— Раз.
— Два.
— Три!
Мы сорвались с мест одновременно, и если бы за нами всё ещё присматривал снайпер — ему грозило бы косоглазие. Но наверху никого не оказалось, похоже третий «охотник» решил не испытывать судьбу, и у подножия холма, вернее — кургана: видно было, что сооружение искусственное, мы остановились. Огляделись, и я заметил как тот сталкер, в которого стрелял Петрович, шевелится. Я показал на него Корню.
— Давай сначала Белыча найдем, потом с этим разберемся, ладно?
Мы топтались в десяти шагах перед скачущими в воздухе голубыми искрами. Я достал болт и с размаху отправил его в короткий полет. Мой примитивный детектор отскочил от воздуха, соприкоснувшись с искрой — как будто ударился в каменную стену, и по высокой дуге отлетел вправо. Я бросил еще один, и его постигла та же участь. Таких аномалий я еще не видел, про Петровича и говорить нечего — он недоуменно хлопал глазами, провожая медленным движением головы короткий полет третьего моего болта.
— Я предлагаю обойтись без сталкерских штучек, — Петрович сбросил рюкзак на землю, — мы ж все равно ничего не сообразим, хоть тонну болтов здесь, перед аномалией, насыплем.
— А как?
Он неопределенно хмыкнул, сложил ладони в рупор, и что было сил, заорал:
— Бе-е-е-лыч! Бе-е-е-лыч! Бе-е-е-лыч!
С четверть минуты ничего не происходило, потом сверху послышался сдавленный
— Хватит орать. Вижу вас. Здесь я. По пра… нет по левому склону на вершину поднимайтесь, поговорим.
— Сработало! — Петрович победно улыбнулся. — Макс, сгоняй-ка к этому убогому, что на дороге нижний брейк танцует. Если жить будет, тащи к нам, поговорить с орлом хочу. Сделаешь?
— Как скажешь, босс.
Раненый нашел в себе силы проползти несколько шагов и упереться спиной в сосну. Он полулежал, на губах пузырилась кровавая пена. Он сжимал в руке ГШ-18, но поднять его уже не мог. Лицо его мне было незнакомо, значит, тот, второй, который получил выстрел в морду, был Макимотом. Жаль, теперь я не узнаю историю «белого» приклада. Я вынул ствол из руки полумертвого сталкера, посмотрел, что боезапас не растрачен, вытер испачканный кровью пистолет о его штаны и бросил оружие в рюкзак. Совсем не надо было иметь медицинскую степень, чтобы понять, что осталось сталкеру жить совсем недолго. Он смотрел на меня спокойно, не мигая, не морщась, вообще без эмоций. Все честно, — они охотились на нас, дичь победила, так чего переживать? Я подмигнул ему и удивился сам себе — уж такого-то Максим Берг не сделал бы никогда.
Экипирован он был богато — разгрузка 6Ш104 «Снайпер-3», каска П-26 с матерчатым камуфляжем «Камыш», костюм «Тень — 4», хромовые ботинки М-800 — размер 41 — ни мне, ни Петровичу, в ножнах на бедре — впрыскивающий WASP-нож! С тремя баллончиками в отдельных кармашках! Экая диковина! Очень полезная, как последний аргумент в споре — даже, если воткнуть в противника неглубоко — мало и кровососу не покажется! Это я приберу! Бронежилет подкачал — всего лишь СК-Б по 1-му классу — зачем надевал? Все выше пояса заляпано кровью так, что прикоснуться противно. Нет, если хорошо отстирать, то и такое носить можно, только вот снимать все это с него желания никакого. В паре метров от него, прямо на кровавой дорожке лежал «Вал» с ПСО-1, новенький, даже нигде не поцарапанный, почему-то с магазином от ВСС на 10 патронов. Это я, пожалуй, тоже себе возьму. Три с половиной кило, как-нибудь унесу. По разгрузке все-таки придется пошариться — нести эти три кило ради десяти выстрелов — смешно. И опять я поймал себя на том, что Максиму Бергу все эти прибамбасы были бы до фонаря.
Наградой мне стали полсотни патронов СП-6, полсотни СП-5, два снаряженных магазина к ГШ, видавший виды ПДА — я решил обязательно ознакомиться с его содержимым, но чуть позже. Черт! В последнее время я всё важное отношу на «позже»!
Пока я занимался мародерством, раненый умер. Как говорит Петрович — «бог ему судья». Пора познакомиться с его приятелем, щедро удобрившим землю своими мозгами с другой стороны дороги.
Этот «охотник» бережнее обошелся со своим снаряжением — лишь слегка испачканное в придорожной пыли, вполне было готово к повторному использованию. Разгрузка в комплектации «Пулеметчик» вполне подойдет Петровичу, в ней тоже СП-6 и 5, пара Ф-1, разные полезные мелочи, второй нож — в рюкзак, незачем еще кому-то знать о том, что я здесь такие раритеты насобирал. И ботинки 43 размера подойдут Корню — не в бандитских же говнодавах ему ходить. Еще один «Вал» с ночным 1-ПН-51, с нормальным 20-патронным магазином — тоже Петровичу, он быстрее и точнее стреляет. ГШ-18 — пусть остается, нам он не к чему. ПДА — в рюкзак. Вроде, все? Нет, вот еще интересный подсумок, что там? Изолирующий противогаз ИП-4М! Полезная штука. Особенно в подземельях. Тяжелая только, а я и без того уже нагрузился как мул. И оставлять нельзя — мало ли что там впереди? Ладно, беру. Вот теперь можно возвращаться. Прощай, Макимот! Не кашляй! Спасибо тебе за своевременно доставленные боеприпасы и остальное. Я стал на полтора десятка килограммов тяжелее и пропорционально этому увереннее в своих силах.