Чужая мечта
Шрифт:
— Возможно, я нагнетаю, — внезапно улыбнулся Юсон. — Ситуации и люди бывают разные, к вам могут хорошо относиться, или просто будете общаться, как коллеги, может быть и здоровое соперничество. Но я должен был предупредить вас о худшем варианте развития событий. Теперь можно и к госпоже Хван, она выдаст вам расписание.
И Юсон первым встал из-за стола и направился к выходу из комнаты. Хару и Тэюн опять переглянулись.
— Втянул я тебя, конечно, — печально вздохнул Хару.
— Мы всегда вместе, помнишь? — легонько ткнул его локтем в бок Тэюн, — Дружба с тобой
— Ага, как же, — буркнул Хару.
Но у самого при этом в груди свернулся болезненный комок признательности к Тэюну… Вместе. В прошлой жизни он мог только мечтать о таком друге. Эта абсолютная уверенность в том, что кто-то всегда будет на твоей стороне — она для любой страны необычна. А уж для Кореи, с их восприятием дружбы, так и подавно.
Глава 15
Слишком красив для драмы
В понедельник они так и не приступили к занятиям. Хару и Тэюн познакомились с другими трейни, потом им объясняли, чего ждать от отдельных дисциплин, после этого делали пропуска, обсуждали будущее расписание. Так как со следующей недели начинаются каникулы у старшеклассников, расписание постарались сделать максимально насыщенным, чтобы они как можно быстрее закончили с базовыми занятиями и смогли приступить к работе. Ну, если их вообще возьмут.
У трейни-актеров, оказывается, много дисциплин. Первая, и одна из самых важных — «Сценическое движение' или просто "пластика». Занятия здесь условно можно разделить на две категории. Первая — изучение рефлексов и эмоций, чтобы понимать, как это играть. Как нужно вести себя, если тебе холодно, какие движения выдают неуверенность, какие — попытки что-нибудь скрыть, как правильно грустить, а как — радоваться. Второй тип задания на этом же уроке — это что-то странное и даже стыдное, для максимального раскрепощения.
Их преподаватель — тот самый актер из приемной комиссии. Они называли его Учитель Пак. На третьем занятии он бросил на пол резиновую игрушку для собак — какая-то птица, сантиметров 30 в длину, которая издает противный писк при нажатии. Учитель Пак наступил на нее ногой точно посередине, и эта резиновая игрушка издала какой-то жалкий полузадушенный писк, а потом в несколько порций засосала в себя воздух.
— Ваше сегодняшнее задание — изобразить эту курицу, — сказал он.
Все непонимающе уставились на него. Учитель Пак хмыкнул, еще раз наступил на курицу.
— Видите, как поднимается верхняя и нижняя ее часть? Вы должны так же поднимать голову и ноги. И пищать. Чем ближе к оригиналу, тем лучше.
— Зачем нам это? — немного брезгливо уточнила самая красивая из девчонок-трейни, Союн.
— Скажу через полтора часа. Сейчас начинайте тренироваться, здесь нет никаких секретов, просто подражание. Когда я вернусь… через пятьдесят минут, я наступлю на каждого из вас и вы должны будете изобразить эту курицу. Тот, кто справится лучше всех, получит награду от меня… какую именно — пока секрет. Все. Приступайте, а я пока отдохну.
И он вышел из кабинета.
— Зачем это? — обратился Тэюн к Хару.
— Наверное, для раскрепощения. Актер должен быть готов выглядеть смешно, нелепо и даже жалко. Тут, пожалуй, сразу все в одном простом движении, — печально вздохнул Хару, подошел к игрушке и сам наступил на нее. В зале раздалось тихое «Пи-и-и-и-и-щ-шшш-фып-фып-фып-фып»
Хару попытался изобразить этот же писк — остальные расхохотались. Собрались вокруг курицы в кружок. Хару наступал, потом все по кругу пытались изобразить похожий звук. Лучше всего получалось у Тэюна. Потом они валялись на полу, смешно дергали ногами, «фып-фыпали» и хохотали в процессе. Где-то через полчаса даже у Хару начал болеть пресс, а мышцы на лице устали и от смеха, и от попытки изобразить определенный звук.
— Вот так идешь в актеры, думаешь о том, что будешь играть романтичных героинь и пафосных злодеек… а на деле валяешься на полу и изображаешь резиновую курицу, — в тишине зала произнесла Союн.
Все присутствующие расхохотались. Отношения в коллективе новичков были достаточно хорошими. Возможно, это сейчас, когда конкуренция полностью отсутствует. Вот когда пройдут основы, начнут поступать предложения, тогда все может измениться. Хару и Тэюн для себя решили, что лучше быть параноиками, чем тупицами. Поэтому таскали одежду с собой, особым образом закрывали свои бутылки с водой и никому не верили. Но общались вежливо, разумеется.
Когда учитель Пак вернулся, он вызывал их в центр зала по одному, предлагал лечь, а потом стоял рядом, болтал, отвлекая внимание, а наступал внезапно, проверяя их реакции и внимательность.
Тэюн — его любимчик. Заслуженный любимчик, это понимали все в группе новичков. У него словно реально талант — он быстро понимает, что от него требуется, много тренируется и, в итоге, первым достигает заметного успеха. Так и здесь — его писк был почти идентичен настоящему, да и тело двигалось очень естественно.
Когда дошла очередь до Хару, учитель Пак не стал его мучить ожиданием, и сразу наступил — точнее, легонько коснулся живота ногой. Хару изобразил, чему научился, и в ответ получил уже традиционное:
— Хорошо, следующий.
Обычно Хару просто уходил, но такое отношение учителя ему порядком надоело, и он решил немного нарушить субординацию:
— Простите, учитель, но почему вы никогда меня не критикуете? Я почти уверен, что у меня были недочеты, — сказал он, продолжая лежать на спине на полу.
Учитель Пак посмотрел на него так, будто он реально — говорящая резиновая курица.
— Тебе нужна моя критика?
— Да, — уверенно ответил Хару, — Как я стану лучше, если не узнаю, что делаю не так?
— Тебе это незачем, — фыркнул Пак. — Тебе поставят речь, научат работать с камерой — и хватит, остальное тебе не обязательно.
— А если я хочу? — спросил Хару.
Внутри него закипала злость — как же он устал от этого отношения к себе. Раз ты красивый — ну и к черту все, кроме внешности, просто улыбайся в камеру и постарайся не казаться совсем уж конченным идиотом.