Чужая мечта

Кас Оксана

— Обычно все знают меня в лицо, поэтому и не объяснили. Я — личный помощник госпожи Им Минсо, она продюсер на музыкальном отделении.

Хару и Тэюн удивленно переглянулись:

— А… зачем мы музыкальному продюсеру? — уточнил Хару.

— А вот это она скажет вам сама, я отказывают говорить на данную тему, — буркнул секретарь Ли.

В его голосе прозвучали капризные нотки… складывалось впечатление, что он — хороший друг своей начальницы и ее решение ему не нравится… Хотя Хару могло это и просто показаться.

Секретарь Ли привез их в головной офис телеканала NBS, что немного подавляло. Огромное здание, люди в костюмах, а тут они — в джинсах и кроссовках. Хару еще и в кепке, потому что дожди закончились и он перешел в режим «агрессивно защищаюсь от солнца всеми доступными методами». Собственную аристократичную

бледность он уже начинал ненавидеть. Недавно у него обгорела кожи головы по пробору. Еще уши периодически страдают, потому что Хару иногда забывает их намазать кремом.

В здании Хару снял кепку и все не мог придумать, куда бы ее деть, чтобы потом случайно не забыть на столе или соседнем стуле. В итоге пристегнул к поясу.

Вместе с секретарем Ли они поднялись аж на двадцатый этаж, там прошли по светлым коридорам, пока в итоге не вышли к небольшой приемной.

— Минсо у себя? — обратил секретарь Ли к девушке за столом секретаря.

— Да, она одна, — кивнула секретарша.

Секретарь Ли зашел в кабинет, а Хару с Тэюном неловко топтались в приемной минуты две. Потом их пригласили внутрь.

Продюсер Им Минсо оказалась привлекательной женщиной, на вид — лет тридцати, но может быть и старше. Довольно худая, среднего роста, с достаточно короткими кудрявыми волосами. Корейцы нередко бывают кудрявыми, но обычно они это скрывают — выпрямляют волосы, делают косметические процедуры, которые обеспечивают долгий эффект. Но Им Минсо носила пышную короткую прическу, поэтому даже строгое платье не способно было скрыть ощущение, что она — та еще бунтарка. Хару, кажется, вообще впервые увидел в Корее человека, который бы так… открыто демонстрировал свои кудри.

Кабинет достаточно большой, с панорамными окнами, очень светлый, но немного пустоватый. Кроме рабочего стола и двух кресел напротив в кабинете был только овальный стол чуть в стороне. Видимо, для мини-совещаний. Именно к нему секретарь Ли и предложил пройти Хару с Тэюном сразу после знакомства с госпожой Им.

— Простите, мне нужно еще буквально тридцать секунд, я только отвечу на сообщение, — извинилась она и начала быстро что-то печатать на ноутбуке.

Хару начало казаться, что ее кудряшки — это такой способ психологического воздействия, потому что тугие завитки очень уж привлекали внимание, сложно было не смотреть на них. Им Минсо действительно быстро закончила печатать и направилась к столу, за которым сидели Хару и Тэюн. Секретарь Ли в это время уже покинул кабинет.

— Мне нужна помощь, — начала госпожа Им. — У нас через восемь дней начинаются съемки шоу на выживание и нам не хватает двух стажеров. В сжатые сроки сложно найти кого-то, кто будет более-менее достойно смотреться на экране, так что приходится идти на некоторые… хитрости. Я хочу попросить вас войти в состав конкурсантов.

Хару с Тэюном переглянулись. За пару секунд зрительного контакта Хару успел увидеть в глазах Тэюна те же, эмоции, что и у себя: удивление, недоверие и отсутствие особого желания ввязываться в подобную авантюру.

— Мы никогда не готовились к дебюту в айдол-группе, — осторожно заметил Тэюн. — Боюсь, что мы не сможем достойно выглядеть в подобном шоу.

— На шоу всегда есть трейни, которые недостаточно хороши по сравнению с остальными. Не умеют петь или танцевать, иногда недостаточно симпатичны, — спокойно ответила госпожа Им, — Это — наоборот — позволяет ярче подсветить по-настоящему талантливых участников. Главное, чтобы у зрителей не было вопросов, почему этих стажеров вообще взяли — то есть нужно уметь делать хоть что-то. Петь, танцевать или рэп читать. Вы умеете петь, этого будет достаточно, чтобы поучаствовать в первых выпусках. Не могу обещать, что вас исключат сразу, все же часто внешность для зрителей важнее таланта, но к последним сериям не остается тех, кто совершенно безнадежен как айдол. Я поговорила с вашим руководством, мы можем нанять вас как актеров массовки на минимальную оплату за выпуск. Во время участия в шоу вы будете жить в общежитии, там будет трехразовое питание, вам выдадут форму для тренировок, косметический бренд уже выслал подарки для всех участников, так что даже на это тратиться не придется. Да, по факту, три первых эпизода — это месяц в общежитии, за это время выплаты небольшие, но ведь вам не придется ни на что тратиться.

Хару и Тэюн снова переглянулись. Теперь стало даже как-то

неуютно. Во-первых, Хару понял, что госпожа Им выяснила что-то об их прошлом — она знает, что с деньгами у них не очень и что они хотят подзаработать. Во-вторых, она обставила эту работу как личную просьбу, когда отказать крайне сложно. Даже не так — в Корее в принципе сказать «нет» — это невежливо, так не принято. Тут говорят что-то вроде «Я бы с радостью, но…», «Может быть, в другой раз…», «Я так хочу тебе помочь, но я совершенно бесполезен в этом…». В общем — при отказе нужно вертеться, как тот уж на сковородке, чтобы и не прослыть грубияном, и не взять на себя неприятные обязанности. Иногда, к слову, корейцы соглашаются, а потом просто не приходят. Позвонят через пару часов, будут посыпать голову пеплом и рассказывать, что они проспали, забыли, что у них заболела любимая комнатная моль, или порвались последние носки. Ну или вообще — сделают вид, что вы никогда и не были знакомы. Да, оборвать все связи с человеком корейцам иногда проще, чем отказать в просьбе. Сложно утверждать, что говорить «нет» — это табу. Хару, например, часто это делал, причем еще до того, как в его теле поселился чуть более прямолинейный Антон. Но одно дело — отказать однокласснику или учителю. Другое — влиятельному продюсеру. Как бы после такого не начали говорить «нет» твоей карьере.

— Это очень большая ответственность, — попытался выкрутиться Хару. — Мы будем на виду, это может сказаться на нашей репутации. Если мы не будем стараться — люди посчитают нас ленивыми, потом будет много хейтеров и будет сложно строить карьеру. А если будем стараться, а потом уйдем в актерство, то все будут говорить, что мы мечтали стать айдолами, но сдались, что тоже плохо отразится на нашем образе.

Госпожа Им сочувствующе кивала, пока Хару говорил, но затем сразу же ответила:

— Понимаю. Я тоже подумала об этом. Мне совсем не хотелось бы вам навредить, да и ваше руководство мне за это спасибо не скажет. Но вам почти по восемнадцать. Все отнесутся с пониманием к следующей истории: вы хотели стать айдолами, но все говорили вам, что вы приняли такое решение слишком поздно. А шоу — ваш шанс попробовать свои силы. Скажете на интервью, что договорились между собой: если сейчас не получится — значит, это не ваше, вам лучше строить карьеру актеров. Я давно в этом бизнесе, могу с уверенностью сказать, что вопрос возраста тут важен и ваши фанаты с пониманием отнесутся к подобной договоренности.

— Простите, но… это слишком ответственно и совсем не подходит нам, — вступил Тэюн. — Мы ведь не айдолы. Съемки шоу могут растянутся на полгода, особенно учитывая… ну, внешность Хару. Даже я понимаю, что очень велика вероятность, что его протащат по всему голосованию просто ради позиции вижуала. И что нам тогда делать?

Госпожа Им печально вздохнула, словно реально сочувствуя их сложному выбору, а затем неожиданно спросила:

— А почему вы так категорически не хотите становиться айдолами? В случае дебюта в группе данного шоу на выживание у вас будет контракт всего на три года. Это немного, вы будете свободны уже в двадцать один год. Но вы уже станете популярны, вас с удовольствием возьмут на главные роли, будет проще продвигаться как актерам. И это неплохой заработок. Я, конечно, не могу обещать успеха Wanna One, но интерес к шоу уже высокий, вы точно сможете хорошо заработать за это время.

Хару вздохнул:

— Вот так мы от «пары эпизодов» дошли до дебюта в этой группе.

Госпожа Им улыбнулась:

— Я не могу отрицать вероятность подобного. Но… она очень мала. Не буду спорить, что внешние данные важны, но у нас уже есть немало красивых стажеров, которые при этом умеют петь и танцевать. У большинства из них та же… проблема, которую мы придумали для вас: они достаточно взрослые и им не повезло быстро дебютировать, теперь они считаются старыми. Плюс ко всему, мы можем… по-разному показывать стажеров. Чем реже вы на экране — тем больше вероятность, что за вас не будут голосовать. Позиции в группе также очень важны. Ошибки на сцене, даже если они предсказуемы для вашего уровня — все это позволяет манипулировать мнением общественности. Ну, и главное: по правилам шоу, в группу войдет семь человек, зрители выберут только четверых, остальные — выбор продюсеров. Если вы каким-то чудом дойдете до финала и будете категорически против дебюта, мы примем огонь на себя и выберем других стажеров, это я могу вам обещать.