Чужая невеста босса. Ты будешь моей!
Шрифт:
– Тш-ш, товарищ инспектор, не бубни, - шикаю на нее. – Отойди-ка, - аккуратно отодвигаю ее от двери. – Сейчас разберусь, не бойся, - выдаю уверенно. Строго и по-мужски, чтобы у девочки даже сомнений не возникло. Не женское это дело – с дверью бороться.
Приложив силу, которой природа меня наградила щедро, я поворачиваю заклинившую ручку. С трудом и не сразу, но она все же поддается. Скрипит, трещит, приходит в движение. Щелкает и…
Остается в моей ладони.
Хреново.
– Хм, - кручу ее, задумчиво изучая, а затем исподлобья
Она долго не может отвести красивых темных глаз от оторванной ручки. Разглядывает треснувшие запчасти, не моргая и открыв рот. На удивленном личике мелькает целый спектр эмоций, как в калейдоскопе. Взгляд мучительно медленно скользит по мне, поднимается к лицу. Ловит мою виноватую улыбку.
И, сделав глубокий вдох, Лина обескураженно выпаливает:
– Вы что наделали? – возмущенно хлопает меня по плечу. – Вы специально все сломали?
– Конечно, - киваю, сохраняя невозмутимое выражение лица. Вгоняю ее в шок своим ответом.
– Весь день только и думал о том, как заманить тебя в вонючий боксерский зал и запереться тут с тобой, - продолжаю ерничать, чтобы хоть немного остыть и отвлечься от созерцания привлекательной фигурки.
Так дело не пойдет. Надо что-то с ее формой делать. В мужской футболке Лина вызывает еще больше идей, которые нельзя озвучить вслух и, тем более, претворить в реальность. Впервые у меня такие бурные реакции и больное желание закутать администратора, чтобы лишь глаза остались. Впрочем, они тоже у нее красивые, особенно, когда темнеют, превращаясь в два уголька, и яростно метают молнии, как сейчас.
– Шутите опять? – шипит, как пробитая шина. – У нас проблема, если вы не заметили, - складывает руки под грудью, приподнимая ее и выделяя под просторной хлопковой тканью.
Проблема только у меня. И сейчас она стоит напротив, соблазняя каждым движением и вздохом.
– Серьезен как никогда, - вопреки брошенной фразе, я не могу сдержать смеха. – Считай, что это посвящение в администраторы. Ночная смена.
Мельком цепляюсь за электронные часы на стене. И обреченно вздыхаю. Я не выдержу с ней до утра. Что за черт!
– Я в курсе ваших «посвящений», воздержусь, - многозначительно хмыкает Лина, смерив меня таким пренебрежительным взглядом, что я передергиваю плечами. – Я не хочу оставаться с вами наедине!
Какая язва! А ведь ночью она сговорчивее была, и все ее устраивало. Голос срывала, забыв про своего Ника. Хотя, наверное, его представляла в процессе.
Гадство!
Раздражает. За что мне это наказание? Может, все-таки уволить ее к черту? Вот и повод удачный подвернулся.
– Взаимно, - выплевываю зло. – Тебе вообще здесь делать нечего. Давно дома должна сидеть и «Спокойной ночи, малыши» смотреть. Пропустила детский час.
– В записи включу, - прищуривается ехидно. – Раз уж вы тут царь и бог, - передразнивает мой тон, - то вызовите кого-нибудь, чтобы нас выпустили.
– Легко. Давай телефон, - протягиваю ладонь. Лина смотрит
– У меня нет с собой, - лепечет с внезапно мелькнувшей тенью вины на расстроенном лице. – А мне, между прочим, и носить его негде. На вашей форме карманов нет, - сменив тон, бросает с претензией.
Раскрыв руки, демонстративно поворачивается вокруг своей оси, доказывая, что не лжет. А я облизываю ее взглядом. Медленно, бесстыдно. Каждый изгиб, каждую выпуклость, каждый взмах ладони. Готов обыскать ее с особым пристрастием. И даже делаю шаг навстречу, но тут же одергиваю себя.
– А мой телефон разрядился и сейчас «отдыхает» в кабинете, - бубню, пока эта супермодель дефилирует ко мне. Точнее, идет-то она как обычно, но в моем расплавленном мозгу все искажается.
Прорычав себе под нос ругательство, зажмуриваюсь и обхватываю пальцами переносицу. Надавливаю до звездочек перед глазами. Втайне надеюсь, что Лина испарится, как галлюцинация.
– И что нам делать? – острый пальчик тычет мне в предплечье. – Вы в порядке? Как будто дьявола из себя изгоняете, - подходит еще ближе и окутывает сладко-терпким ароматом, в котором все еще чувствуются слабые нотки моего геля для душа.
Отступаю, чтобы окончательно не сдуреть.
– Так и есть. Но не сработало, - усмехаюсь, уставившись на нее. И прежде чем Лина опять обидится и стукнет меня, продолжаю: – Ничего не делать. В шесть утра уборщица приедет. Нормальная уборщица, а не как твой Ник. Сто рублей убытка, а не работник. Про тебя вообще молчу. Дверь сломать умудрилась. А по тебе и не скажешь.
– Справедливости ради, ручку доломали вы, - парирует дерзко. – Так, ладно!
Уперев руки в бока, она осматривает помещение. И вдруг срывается с места.
Не спешу ее останавливать. Однако исподлобья слежу за каждым ее действием.
Если женщина что-то задумала, то из этого обязательно выйдет полная хрень, несовместимая с жизнью.
Лина подтверждает мои опасения, когда неожиданно, но очень эротично прогибается в пояснице и… наклоняется к лавке, собираясь ее поднять.
– Ты в своем уме? – не на шутку испугавшись, в один широкий шаг оказываюсь позади нее.
Хватаю ее за талию, тяну на себя. Но она вцепилась намертво в дерево и не разжимает пальцы. Упертая и неадекватная!
– Не мешайте, - пыхтит.
– Ты что задумала? Брось немедленно. Брысь, - забывшись, ору на нее, как на Арни. – Нельзя девочкам тяжести таскать, пупок развяжется, - чуть встряхиваю ее.
Лина пошатывается, толкается назад и впечатывается в меня попкой. Напоровшись на мой пах, резко отпускает лавку и выпрямляется, запрокинув голову и едва не сломав мне нос затылком. В последний момент отворачиваюсь, и удар приходится по скуле.
– Надо… - прокручивается в моих руках, - …разбить стекло! – горит своей идиотской затеей.
– Но вы правы, я не осилю. Лучше вы помогите.