Чужая невеста
Шрифт:
Дождавшись, когда Йен нырнет, чтобы намочить голову, я тихонько поднялась и под одобрительное кивание Лааша подкралась к его купальне. А когда он вынырнул, расплескивая воду, осторожно опустила руку на мужское плечо, которое рассекала начинающая заживать царапина. Регенерация у нордов была гораздо лучше, чем у обычных лэфири, и поверхностные порезы схватывались довольно быстро. Хотя шрамы потом все равно оставались.
– Теперь твой главный аргумент, из-за которого мне не следовало тебя трогать, неактуален, – победно заявила норду. – Ты больше не грязный и не воняешь! Так что сиди спокойно и не возражай, я, может, тоже хочу помыть
– Зачем… – попытался заговорить он, но я перебила веским:
– Хочется! – И, взяв темный флакон с местным аналогом шампуня, начала отвинчивать крышку. У белой пены, которую я увлеченно втирала в рыжие волосы, был медовый аромат с цитрусовой нотой. И вдыхая его, я невольно улыбалась, радуясь тому, что сижу за спиной мужчины и он не видит этого выражения идиотского счастья на моем лице.
Недавно я потеряла жениха, сегодня видела гибель его керса, но, несмотря на все эти переживания, мне было хорошо. Потому что жуткая ночь принесла и приятные сюрпризы. Возможность касаться мужчины, о котором думала весь вечер и… ухаживать за собственным котом. Большим, красивым, умным, смелым и… тоже рыжим! В прошлом этот керс пережил потерю хозяина. Вот только, в отличие от Фимара, смог подавить свое безумие и остаться жить в семье.
– Расскажи мне про Эйрикера, – попросила я Йена, аккуратно массируя ему кожу головы. От обилия шампуня его темные волосы казались белыми. И, подхватив немного пены на руку, я сделала белым и мужской нос. «Медведь» поморщился, фыркнул, а потом резко развернулся и, схватив меня за руку, дернул на себя. Вот только упасть не дал, вовремя придержав. Зато обрызгал знатно. – Это месть за «поруганный» нос, да? – отряхивая мокрую одежду, спросила его. – Или за то, что я тебя мою?
– Нет, – ответил мужчина, снова принимая расслабленную позу спиной ко мне.
– Тогда зачем это было делать? – спросила я, возвращаясь к прерванному занятию.
– Хочется, – вернул мне мою же «монету» рыжий. И улыбнулся. Как довольный котяра, сожравший хозяйскую сметану. Желание плюхнуть еще одну порцию пены на его наглую физиономию было почти невыносимым, но я сдержалась. Вместо этого ополоснула руки в воде, поднялась с корточек и, сняв с себя мокрый плащ, швырнула его на скамейку, куда тут же направился белый элементаль. – Ты что де… – Йен обернулся и замолк, не договорив. Кадык дернулся, губы сжались. Хм, может, стоило все же обойтись пеной?
– Ничего не делаю, – ответила на его недосказанный вопрос. – Сам же плащ намочил, вот и сняла его, – с невозмутимым видом выкрутилась я и, снова присев у края купальни, потянулась к волосам мужчины. Но он перехватил мою ладонь и, вынудив меня нагнуться к нему, прошептал:
– Не играй с огнем, девочка.
– Ты про Лааша? – невинно моргнув ресницами, спросила его.
Глаза мужчины сузились, уголок рта дрогнул, запечатлев намек на кривую улыбку.
– Это он тебя надоумил так одеться? – полюбопытствовал норд, а я неожиданно для самой себя покраснела.
– Ночь ведь, я спать собиралась, – зачем-то сказала в свое оправдание и отвернулась. Стало неловко, немного стыдно и вообще противно. Причем противно от собственного поведения. Только что погиб Фимар, чье безумие подтвердило гибель Таша, Йен сам весь покоцанный, да и у меня синяки на локте и бедре, а я тут разыгралась, как похотливая кошка. Еще и при свидетелях элементалях, не говоря уже про мужиков за перегородкой. Тьфу!
– Прости, –
– И это не будет считаться играми с огнем? – проворчала я, все еще не желая на него смотреть.
– Это будет считаться играми в воде, – пошутил он, мягко потянув меня к себе.
Противиться я, естественно, не стала. В нашем совместном купании не было ничего эротического, но кто б знал, какой это кайф, когда большой и сильный мужчина тебя просто моет. От его заботы, от бережных прикосновений и просто от того, что мы вместе в этой теплой «луже», я испытывала какое-то особое наслаждение. Мне было так хорошо, приятно, спокойно и радостно, что пережитый в керсарне стресс казался каким-то далеким, словно все произошедшее там случилось не со мной. Фимара по-прежнему было жаль, и по Ташу я по-своему грустила, но сердце при воспоминании о них больше не ныло.
– О! – зашедший за перегородку Сорис растерянно моргнул, увидев нас, и, смутившись, пробормотал: – Я только возьму… это… пока воздушник здесь занят. – Он метнулся к скамейке, где лежала стопка полотенец, схватил верхнее, и, прежде чем успел удрать обратно, я сказала:
– Мы просто моемся, – а потом зачем-то добавила: – В одежде!
Мужик кивнул и, покраснев еще больше, ретировался в общий зал. А Йен, склонившись сзади к моему уху, насмешливо проговорил:
– При ТАКИХ оправданиях, Лера, тебе, конечно же, все «поверили», – а потом, дунув на влажную кожу, поцеловал меня за ушком.
В жар бросило моментально, пальцы, стиснувшие мокрую ткань пеньюара, разжались, перед глазами поплыло, и я, судорожно глотнув воздуха, рванула к низкому каменному бортику. Вылезла, встала и, разведя в стороны руки, отдалась на милость подлетевшего ко мне «фена».
Йен же продолжал сидеть в купальне и рассматривать меня. Медленно, неотрывно… с головы до ног, не оставляя без внимания ни одного изгиба облепленного тонкой тканью тела. Никогда еще в жизни мне не доводилось ТАК возбуждаться, причем от одного только взгляда мужчины. Если бы не прохладная волна воздуха, которую направил на меня трудолюбивый элементаль, я не знаю, чем бы закончилось сегодняшнее купание. А давать жителям Стортхэма лишние поводы для разговоров раньше времени не хотелось.
Немного позже…
Про Эйрикера Йен все-таки мне рассказал, но уже по дороге на жилой этаж. Оказалось, что Рыж был керсом одного из шестнадцати старших нордов Стортхэма. Сам Йен тоже входил в их число, как и Грэм, и Сорис, и Керр, и знакомый мне по нетрадиционным методам лечения Илис. Статус «старшего» зависел вовсе не от возраста, а от профессиональных качеств меченых мужчин, а также от пользы, которую они приносили общине.
Эйрикер был лучшим наемником за всю бытность Стортхэма. Сильным, ловким, опасным и… совершенно безбашенным. Но везло ему по жизни так, как никому из меченых. Его любили женщины, несмотря на мутацию. Он одерживал победы за игральными столами, раздражая владельцев казино. Выходил с минимальными повреждениями из драк, когда охрана этих самых владельцев пыталась накостылять везунчику. И от всех своих приключений Эйрикер получал огромное удовольствие. Слава за бывшим хозяином моего керса ходила хвостом, как, впрочем, и сам керс. Рыж обожал этого мужчину. А норд обожал его.