Чужая невеста

Йорк Андреа

Джулия посмотрела на него.

— А можно закрыть окно? — вяло спросила она.

— Конечно, почему нет? — С этими словами Алан быстро пересек разделяющее их короткое пространство и с силой захлопнул раму. Затем, сдерживая дыхание, повернулся к Джулии, и, чувствуя, что постепенно выходит из себя, спросил: — Что-то опять случилось?

Она отступила от него на шаг.

— Но… ты раньше не говорил, что будешь рисовать меня в своей спальне! — сказала она с упреком. Ее щеки

запылали от смущения.

Так вот оно что! Он недоуменно пожал плечами.

— Когда я бываю здесь, эта комната для меня не только спальня, но и студия. Сама видишь, сколько здесь холстов и рисунков. Что тебя так задело?

Может быть, вдруг подумал он, всему виной — широкая двуспальная кровать? Ему как-то не думалось об этом раньше, поскольку никакая женщина не позировала до сих пор в этой комнате.

Его губы искривились в усмешке, когда он спросил:

— Что, Уиндем не одобрил бы этого?

— Прежде всего это не нравится мне самой! — парировала Джулия.

— И почему же, разрешите узнать? — не унимался Алан.

Она промолчала, потом прошла на другую половину комнаты и выглянула в открытое окошко, выходившее на озеро.

— Как все-таки здесь тихо и спокойно, — пробормотала она, скорее обращаясь к самой себе, чем к Алану.

О’Мейл пристально взглянул на нее и решительно сказал:

— Ты не ответила мне.

Джулия оторвала взгляд от расстилающегося за окном пейзажа, оглянулась и тихо произнесла:

— Считаю, что на твой вопрос отвечать не следует.

Алан глубоко вдохнул.

— Джулия…

— А куда твой дед повел сегодня Ламберта? — стараясь выглядеть безразличной, спросила она.

На вершину горы, чтобы столкнуть оттуда вниз! — хотелось крикнуть Алану. Но он понял, что вопрос был задан просто так, чтобы сменить тему, и, по большому счету, ответа не требовал.

— Думаю, они отправились побродить вокруг замка, — без особого интереса ответил он. — Не беспокойся, я уверен, вскоре ты снова увидишь своего милого жениха.

— Я вовсе не беспокоюсь, — сухо возразила она.

Конечно, она волнуется не по поводу Ламберта, нахмурившись, признал Алан. Что же все-таки не дает ей покоя…

— Джулия, если ты не можешь объяснить, что случилось, как тогда я смогу тебе помочь? — осторожно спросил О’Мейл.

Женщина бросила на него скептический взгляд.

— Хоть убей, не припомню, чтобы я говорила, будто со мной что-то стряслось! Кроме того, я не просила твоей помощи! — резко ответила она и отвернулась.

— Но совершенно очевидно, в помощи ты явно нуждаешься, — нетерпеливо сказал он. — Так почему — не в моей?

— Понятия не имею, о чем ты говоришь. И будь я на самом деле чем-нибудь всерьез

озабочена, у меня есть жених и мать, и все проблемы я могу при необходимости обсудить с ними.

Алан, пропустив мимо ушей обидное для себя замечание, как ни в чем не бывало спросил:

— Мне кажется, что у тебя с матерью не такие уж теплые отношения. Кстати, ты позвонила ей, чтобы предупредить, что еще день проведешь в Ирландии?

От неожиданной перемены темы Джулия сердито поджала губы.

— Ты слишком упорствуешь, Алан, — вспыхнула она.

— Так что же? — Он поднял темные брови.

— Нет, не позвонила! — раздраженно ответила Джулия. — И сама буду решать, делать мне это или нет!

— А где именно она живет? — перебил ее Алан.

И его подбородок задергался от возбуждения, когда Джулия в ответ назвала маленький поселок, находящийся в каких-то пяти милях от замка.

— Может, ты прекратишь свой допрос! — нетерпеливо воскликнула она, снова встав на место, чтобы позировать. — Ведь мы приехали сюда для работы, не так ли?

— Я мог бы попытаться позвонить ей сам, — с досадой проговорил Алан. — Ведь в этом районе наверняка не так много жителей по фамилии Макколган.

Джулия протестующе посмотрела на него.

— Опять ты лезешь не в свое дело!

Он поднял вверх руки, успокаивая ее.

— Я лишь пытаюсь тебе помочь, Джулия.

— Но я только что сказала, что не нуждаюсь в твоей поддержке. Отношения с матерью — это мое личное дело.

— Когда-нибудь это может стать и моим личным делом. В зависимости от обстоятельств… — пробубнил он.

— Ты неисправим! — с досадой всплеснула руками Джулия, прежде чем направиться к двери. — Мне нужно выйти на свежий воздух! — почти простонала она. — Продолжим сеанс немного позже, — добавила она тоном, не допускающим возражений.

Ну что за напасть, абсолютная неразбериха! — думала Джулия, твердо решив прогуляться и переодеваясь в своей комнате в розовую футболку и хлопчатобумажные брюки. Не надев босоножек, она выпрямилась и сделала глубокий вдох. Что же ей сейчас предпринять?

Она помолвлена с Ламбертом, от которого не видела ничего, кроме доброты и заботы. А влюблена, получается, в Алана О’Мейла, который тоже проявлял заботу и доброту. Правда, несколько своеобразно.

Однако вместе с тем художник еще и заставил ее поверить в собственную способность к страсти, о существовании которой до встречи с ним она едва ли подозревала. Но исполнять роль натурщицы в его спальне-студии, мучительно подавляя в себе чувства по отношению к нему, — все это было для нее настоящей пыткой!