Чужая Невеста
Шрифт:
Борис взглянул на девушку. На вид ей было столько же, сколько и Злате. Правда яркий макияж и выкрашенные в черный цвет волосы визуально делали танцовщицу значительно старше. Бабай по глазам понял, что она совсем еще молоденькая.
— Ты здесь хозяин. Ты и решай, — с абсолютным отсутствием интереса ответил Бабай.
— Борь, — Германн чуть скривился, — ты всегда был скучным. Ты повнимательней посмотри, какая сочная девка, — он отвесил звонкий шлепок по ягодицам танцовщицы. — Обслужи моего гостя.
Девушка изящно спустилась с низкого столика и приблизилась
— Верх сними, — приказал Германн. — Пусть он тебя хорошенько рассмотрит. Заведёшь его, работа будет твоей.
— Ты тоже ни капли не изменился, Геша, — с едва заметной улыбкой произнес Борис.
Вся деланная патетика тут же слетела с Германна. В глазах блеснула злость. Он нервным движением провел ладонью по виску. Бабай лениво расстегнул пуговицу на своем черном пальто. Геша — это было обращение из прошлого. Никто и никогда Германна не воспринимал всерьез. Он всегда сатанел от злости, когда к нему обращались с этим идиотским сокращением. Борис был Борисом, позже стал Бабаем. А он, Германн, долго не мог избавиться от этого унизительного Геши. Это сейчас все его зовут Прокурором, и никто не рискует вспоминать прошлое. Никто, кроме Бориса.
— Я изменился. Очень изменился, — Германн потянулся за стаканом.
— Всё играешься и баб тискаешь, — Бабай пересилив себя, снял очки.
Девушка продолжала усердно танцевать прямо у него на коленях, демонстрируя красивую небольшую грудь с темно-розовыми сосками.
— Одна из привилегий власти, — самодовольно отметил Германн и осушил стакан.
— Что насчет разговора?
— А что тут говорить? — Германн закурил и удивленно посмотрел на Бориса. — С тобой я никаких дел вести не хочу. С Валерой — да. Но не с тобой.
— Почему это? Рожей не вышел?
— Видишь ли, нам с тобой в одном городе будет слишком тесно. Ты всегда как кость в горле был, Борь. Меня это не устраивает, — Германн выпустил дым прямо в спину танцовщицы.
Девушка не собиралась отступаться, поэтому пошла еще дальше, сняв с себя полупрозрачные блестящие трусики.
— Твои варианты решения проблемы?
— Либо ты валишь нахрен отсюда, либо я разверну такую войну против тебя, что ты взвоешь, — Германн исподлобья посмотрел на Бабая. — Сейчас у тебя есть последний шанс всё переиграть, Борь.
Танцовщица взобралась повыше на колени к Борису. Ее танец уже больше напоминал имитацию секса. Она тёрлась голыми ягодицами о его пах, изо всех сил пытаясь возбудить. Бабай по-прежнему был полностью сфокусирован на разговоре.
— Ты ведь знаешь мой ответ. Зачем настоял на встрече?
— Думал, что ты достал из задницы свои мозги и поместил их туда, где им самое место, — раздраженно ответил Германн.
— Мои мозги именно сейчас встали на правильное место, — спокойно произнес Бабай. — Жизнь оказалась прекрасным учителем.
— Слушай, ты под чем-то? Почему это ты такой спокойный? — Германн чуть прищурился.
— А может это ты под чем-то? — Борис иронично улыбнулся. — Слишком ты какой-то перевозбужденный. Или всё дело в девочке? — он с того момента как танцовщица взобралась
— Послушай, Борь. Я тебя сейчас прибить не могу, но потом всё может поменяться. Оно тебе надо? Свали просто отсюда и не нервируй меня, — Германн стремительно начал терять терпение. За одной сигаретой сразу же последовала и вторая. — Всё дело в тебе, сечешь или нет? У меня куча бабок. И твои эти дохлые телодвижения, связанные с казино, отелем и портом погоды не делают. Ты мне мешаешь. Конкретно ты. Из-за тебя я могу свободно порешать всё твое окружение. Оно тебе надо? Не надо.
— Ты совсем не изменился, Геша, — снова произнес Борис. — Повторюсь, тронешь кого-то из моих и тело твое никто никогда в жизни не найдет. Помни, мои руки развязаны, а твои — нет.
— Не выводи меня из себя, — процедил Германн. — Возьми эту тёлку, трахни ее как следует. Пусть будет тебе моим прощальным подарком и вали нахрен отсюда.
— И ты успокоишься? — Бабай откинулся на спинку кресла, наблюдая за плавными эротичными движениями танцовщицы.
— То есть?
— Допустим я уеду. Тебя это успокоит?
Германн быстро и глубоко затянулся.
— Не знаю. Посмотрим.
— Всё дело в твоей башке, Геша.
— Дело в тебе! — выплюнул Германн. — Я удавить тебя хочу. Собственными руками. Размазать твои мозги по асфальту.
Девушка плавно соскользнула с колен Бабая и села на стол, широко расставив ноги.
— Детская травма? — Борис выгнул одну бровь. — Отца твоего давно уже нет в живых. Никому ничего не нужно доказывать.
— Пошел ты! — Германн не докурив, бросил сигарету в пепельницу. — У тебя был шанс, Борь. Теперь пеняй на себя. Больше разговаривать мы не будем. Выть у меня будешь, сучёныш. Выть. Помяни мое слово, — он резко поднялся с дивана, сгрёб со стола зажигалку, телефон и ушел.
Танцовщица начала ласкать себя и томным взглядом поглядывать на Бабая.
— Хватит, — холодно отрезал Борис. — Одевайся, — он достал из внутреннего кармана пальто кошелек. — Вот тебе деньги. Здесь приличная сумма. На новую жизнь, понятно?
Девушка испуганно посмотрела на протянутые ей деньги.
— Сколько тебе?
— Двадцать.
Она была еще моложе Златы.
— Почему ты здесь? — Бабай нахмурился.
— Мать умерла. Отчим пьет и бьет меня. Деньги нужны.
— Бери, — Борис достал из кошелька еще несколько купюр. — Это приличная сумма. И никогда, слышишь меня? Никогда сюда не приходи, поняла?
Девушка лишь растерянно закивала.
Когда Борис вышел из клуба тут же набрал Вала.
— Ну? — нетерпеливо спросил младший брат.
— Ничего.
— Это как? Вы не говорили?
— Говорили. Ничего нового. Всё как я и предугадывал.
— И что теперь?
— Ничего. Единственное, — Бабай спрятал одну руку в глубокий карман пальто, она тут же сжалась в кулак. — Будешь теперь лично за Златой присматривать.
— Борь, — с горечью произнес Вал. — Я…
— Не надо, — мягко перебил Борис. — Думаешь, что я слепой и ничего не вижу?