Чужая невеста
Шрифт:
Она в третий раз налетела на него и на этот раз столкнула в воду. Инстинктивно он уцепился за нее и увлек за собой. Оба вынырнули, откашливаясь и отплевываясь, и не успел он перевести дыхание, как Лорелей уже молотила его кулаками.
— Негодяй! Надменный тупица!
Джек схватил ее за руки и прижал к себе. Она билась и извивалась. Даже ледяная горная вода не могла охладить его пыл. Боже, как он желал ее... Она укусила его за плечо, заставив вскрикнуть.
— Ой! Ты дерешься, как девчонка.
— Я и есть девчонка.
— Это я заметил. — Он взял в руки ее красивое лицо и осыпал его поцелуями. Как изголодавшийся странник, он впивал ее — ртом, зубами, языком. Желание рвалось из него, как лава из вулкана. Чувствуя, что теряет контроль над собой, еще миг — и он будет умолять ее или, того хуже, не дождется, когда она скажет «да», Джек отстранился, приподнял ее и отставил от себя, а сам пошел к берегу.
Лорелей позади раздраженно вскрикнула и послала ему вдогонку фонтан брызг. Он бы засмеялся, когда бы не боль в нижней части тела. Он мог бы взять ее, это чувствовалось. Лорелей всегда отзывалась на его жажду, и сейчас тоже. Но Джек вдруг понял, что хочет от нее не просто секса. Он хочет ее любви.
Джек вылез на берег. Ничего себе пират, издевался он над собой. Уходит от единственной женщины, которая ему нужна, потому что ему мало покорить ее тело — нужна ее любовь.
Не успел он сделать несколько шагов, как сзади послышался плеск воды; Лорелей снова налетела и свалила его в воду. Когда оба всплыли, она выпалила:
— Как ты смеешь сначала целовать меня, а потом бросать в воду, как... как дохлую рыбу!
— Стоп! Лорелей, я... — Она замахнулась, он перехватил кулак и, пока они боролись, зажал ее ноги у себя между ног, и она затихла.
Желание горело в ее глазах, окрашивая их в цвет жженого сахара. Губы дрожали.
— Лорелей, ты с кем сражаешься? Со мной или с собой? Ты же хочешь меня, милая, так же, как я тебя.
Она издала странный гортанный звук и потянулась к нему ртом. Застонав, Джек отстранился от нее.
— Дай мне услышать, как ты скажешь это. Признайся, что любишь меня, Лорелей.
Руки ее гладили его спину, бедра, ягодицы. Когда они осторожно коснулись заветного места, он зарычал. Не осталось ни слов, ни мыслей. Слова подождут. Джек стал расстегивать ее блузку. Ледяная вода омывала их тела, но он горел от внутреннего жара. Раздвинув блузку, он накрыл ладонями полные груди. Она прогнулась и выдохнула: «Джек!»
Дрожащими пальцами он боролся с застежкой на шортах и, когда ему удалось спустить их, почувствовал себя победителем Олимпиады. Заставляя себя не спешить, он проник к потаенному отверстию. Она вскрикнула и впилась зубами ему в плечо.
Неподалеку раздался всплеск. Лорелей окаменела. Джек повернул голову. «Черт!» Он заслонил собой Лорелей и уставился на старика, который в нескольких метрах от них наполнял флягу водой.
— Не обращайте на меня внимания, ребятки, — сказал
— Какого черта вы тут делаете?
Из-под нависших бровей смотрели выцветшие глаза; морщинистое лицо, седые усы — старику могло быть от пятидесяти до восьмидесяти лет.
— Разве не видишь? Наполняю фляги, сынок. Потом унесу их, и занимайтесь своим делом дальше.
А чем они занимались? Любовью. За спиной Джека Лорелей торопливо застегивала шорты и блузку. Она старалась не встречаться с ним глазами, и он понял, что она уже жалеет о том, что чуть не произошло.
— Такое больше не повторится, да?
Лорелей быстро взглянула на него. Что было в этом взгляде — желание? Сожаление? Трудно сказать. Она пригладила волосы и оглянулась.
— Скажи спасибо, что появился этот дед, иначе мы бы сделали ошибку, о которой потом пожалели бы. — Она вылезла на берег. Он выскочил из воды, не смущаясь своей наготы. У него нет ничего такого, чего старый хрыч не видел бы раньше. По дрожанию ее голоса было понятно, что случившееся потрясло ее. Но он не даст ей сбежать.
— Собираешься удрать?
— Нет. Я решила все вынести.
Тиски, сжимавшие ему грудь, ослабили хватку.
— Дорогая, осталось совсем немного. Как только мы найдем...
— Я иду на это, чтобы доказать, что я не приношу удачи и что судьба тут ни при чем. Нет никакого «мы». И не будет. Еще пять дней, Джек. С золотом или без золота, но я надеюсь, что ты сдержишь слово и отвезешь меня в Месу.
Старик раскашлялся, и Джек кинул на него свирепый взгляд; тот все еще наполнял бесконечные фляги. А Лорелей вдруг сказала:
— Похоже, ему не мешало бы поесть. Может, нам надо пригласить его на ужин?
— Смеешься? Пусть радуется, что я не разорвал его в клочья.
— Джек!
Он вздохнул.
— О Господи. Да не трону я этого старикашку.
Старик распрямился и потер поясницу.
— Джек, ну пожалуйста. Позови его к нам поесть.
— А в чем дело? Боишься остаться со мной наедине?
Вообще-то это он боялся. Что не найдет шахту. Что она не даст ему еще один шанс. Что, даже если он будет умолять ее на коленях, она все равно уйдет.
Лорелей раздраженно сказала:
— Нет. Просто неплохо было бы для разнообразия провести время за умной беседой, а не в разговорах о золотой шахте.
Могла бы сообразить, думала Лорелей, слушая, как Бенджамин Тимс рассказывает очередную историю про затерянную шахту. Какой же еще псих может оказаться в июле в этих горах, кроме искателя сокровищ?
— Джек, тебе здорово повезло, что эта милая леди пошла с тобой. Сам знаешь, таких немного найдется. — Дед зачерпнул еще ложку тушенки.
— Да, она такая. Я с первого взгляда понял, что это единственная женщина, которая мне нужна.