Чужая победа
Шрифт:
«Мумия» зарядила ампулу в пневматический шприц. Склонилась над мычащим Зугу. Раздался щелчок, пленник тут же обмяк. «Мумия» что-то сказала аборигену в балахоне, тот коротко поклонился, вынул складной нож и разрезал рукав куртки Зугу.
Мне, конечно, приходилось слышать речь врага – в пропагандистских роликах, – но сейчас стало противно до тошноты. Это было урчание расстроенного живота, а не язык. Обитатели Могилы оказались на иной эволюционной ветви, чем Крылатые, «островитяне», земляне или даже прятуны. Вот поэтому мы все подсознательно и боялись, и ненавидели
Крылатых смешит то, что мы называем родную планету Землей. Земляне вместе с «островитянами» посмеиваются за глаза над Крылатыми, над их перьями в волосах, над тем, что они «вылупились» в Гнезде.
Но у нас у всех вызывает отвращение раса, именующая свою планету Могилой. Их язык, их бесчеловечные традиции, их отталкивающий мертвецкий облик.
Даже культ Эдема у «мумий» вывернут наизнанку. Если для Крылатых и «островитян» Эдем – символ чистоты и истока жизни, то для «мумий» – это олицетворение смерти и изгнания.
«Вот кто мог бы искать Червя на пепелище рая», – подумал я, вспомнив слова отца Антония.
«Мумия» отложила шприц, склонилась над инструментами. Через миг в ее лапах засверкал ампутационный нож. Я отвел взгляд в сторону; послышались хлюпающие звуки, зажужжала струя крови.
– Что происходит? – прошептала Настасья, силясь не разрыдаться.
Я отвечать не стал, лишь крепче прижал девушку к себе. Почувствовал, как бьется ее сердце.
«Мумия» заговорила снова. Прятун в балахоне засуетился, что-то забормотал на своем языке. Через несколько секунд один из автоматчиков подал ему цилиндрический контейнер. Тот, который в балахоне, свинтил крышку. Над горловиной взметнулось облачко холодного пара. «Мумия» заохала, извилась всем худым телом, защелкала зубами, а потом опустила в контейнер отрезанную руку Зугу.
Зазвенели хирургические инструменты. На сей раз «мумия» развернула к свету голову пленника. Она оттянула Зугу ноздрю и сунула в нее длинный, заостренный крюк. Я снова отвел взгляд. «Мумия» возилась долго. Время от времени она взбулькивала, и прятун в балахоне кидался ассистировать. Вдвоем они бережно уложили в контейнер еще что-то, завинтили крышку. Ассистент побросал грязный инструмент в судок, схватил его одной рукой, подхватил контейнер другой рукой и побежал с этим всем прочь из пещеры. А четверо прятунов, закинув автоматы за спины, отвязали от каменной скамьи изувеченное тело Зугу. Подхватили за ноги и поволокли к выходу.
«Мумия» подошла к нам. Автоматчики расступились. Настасья оглянулась, бросила взгляд на инопланетянина в забрызганном кровью фартуке и снова уткнулась мне лицом в грудь. «Мумия» прокряхтела что-то на языке прятунов. Аборигены схватили Настасью за плечи и потянули в сторону. Я поймал ее за руку, попытался оттеснить автоматчиков, но сразу же получил прикладом по ребрам. Холодные и влажные пальцы Насти выскользнули из моей ладони.
Рванулся за нею следом, но кто-то наподдал мне между лопаток, и я оказался ничком у перебинтованных ног «мумии».
– Помоги! – закричала Настасья. – Мать твою! Помоги же!
Ее увели из пещеры. Все произошло очень быстро, была девушка – и нет, только
«Мумия» вздохнула.
– Народ Кровавых Глаз, – пробулькала она на языке Крылатых, – знает много способов делать языки мягкими и послушными. – Прятуны с автоматами затрясли головами, словно понимали, о чем говорит «мумия». – Мой совет тебе – говорить правду, неправда будет стоить боли.
Честно? Нет проблем! Я все равно ничего не вижу и ничего не знаю о том, что происходит за пределами рубки моего корабля. К тому же Устав Союзнического флота не запрещает отвечать на вопросы врага, если тот угрожает пытками. Космос слишком велик, чтобы один офицеришка мог знать много о происходящем на этом безграничном поле битвы. Но в тот момент я думал о Настасье, а не о составах эскадр и обороноспособности баз. И даже перспектива оказаться следом за Зугу на разделочном столе отчего-то не пугала.
– Что будет с девушкой? – спросил я, глядя в коричневое, иссеченное глубокими морщинами лицо «мумии».
В черных глазах был холод космической бездны.
– Я буду отвечать на вопросы, если вы гарантируете безопасность девушки!
Возможно, это было слишком дерзко с моей стороны. Возможно, это было проявлением бесполезного героизма. И, возможно, великие воители из земного прошлого в тот момент завертелись в гробах – этот человек готов сотрудничать с врагом ради какой-то малознакомой девчонки! – но такое решение показалось мне единственно правильным.
– Не твоя забота, – ответила «мумия», сверкнув металлическими протезами зубов. – Кровавые Глаза обменяют женщину на консервы и одежду. Они потребуют много! – Обмотанное полосами ткани тело пробила крупная дрожь: «мумия» беззвучно смеялась.
– Не дай бог с ней что-то случится… – глухо, как цепной пес, проворчал я.
«Мумия» взмахнула рукой в грязной перчатке, меня сейчас же оттеснили к каменной скамье и заставили на нее сесть – посадили прямо в лужу крови Зугу. Брюки тут же стали мокрыми, точно я обмочился.
– Имя и звание! – потребовала «мумия».
Я представился.
– С какой целью вы напали на систему Указывающего Путь?
– Освободить пленных, которых вы использовали для работ на рудниках.
– Ваш корабль ведь не пленных спасал? Ты попробовал меня обмануть, старший лейтенант? Прятуны обожают теплую печень, когда она только-только вырезана из брюха.
– В ходе выполнения миссии задание для нашего корабля было изменено, – проговорил я сквозь зубы. – Мы получили приказ состыковаться с платформой на одном из спутников Объекта-114…
– Объекта-114?
– Так на наших картах обозначен один из самых крупных астероидов пояса Корнуолла.
– Молчать! Зачем было нужно стыковаться?
– Мы забрали с астероида-спутника взвод осназа Крылатых.
– И транспортировали сюда?
– Да.
– На планету?
– Нет… – я осекся, замолчал.
– Куда? – «мумия» наклонила голову вбок. – Ты в переделку попал, старший лейтенант, себя достойно веди.
– На орбитальную станцию, – буркнул я, ощущая себя говном.