Чужая птица
Шрифт:
— Почему бы не раздать лекарство семьям? Или вообще каждому на Готланде! — не унималась женщина, взявшая на себя роль спикера от партии родителей, хотя ее никто не выдвигал на эту должность.
Пару секунд Оса Ганстрём колебалась: взять да и сказать им правду? «Нам просто не хватит препарата». Но побоялась, что подобное известие вызовет панику среди родителей. Нет ничего страшней распаленной толпы, особенно если речь идет о жизни и смерти.
— Это не остановит распространение вируса, и количество заболевших превысит то, с которым в силах справиться медицинские учреждения Готланда.
Помимо прочего, у тамифлю, как и у многих серьезных препаратов, есть побочные действия. Но Оса Ганстрём не собиралась вдаваться в подробности и упоминать тревожные сообщения о психических нарушениях и самоубийствах.
— Вы хотите сказать, мы целую неделю не увидим детей? — послышался знакомый голос с другого конца комнаты. Мария обернулась и увидела Кристера. Должно быть, они разминулись, когда заходили сюда. — Это вообще-то моя неделя! Я собирался взять сына и съездить с ним на остров Готска-Сандён. Знаете, развод дался мне нелегко. Еле договорились с бывшей, что она отдает мне сына каждые вторые выходные и на пару жалких недель летом, а тут на тебе! Все насмарку! И без того тяжело!
Мария почувствовала, как пылают щеки. Даже шея покраснела. Обязательно вдаваться в подробности и рассказывать о разводе людям, которых это вообще не касается? Кстати, о детях они договорились совершенно спокойно. В этом весь Кристер: взять и устроить театр на ровном месте. Кто его за язык-то тянул? Неужели он и раньше так себя вел? Был таким бестактным, жалким и недалеким? Вероятно. Просто тогда она на многое закрывала глаза, а сейчас ей хотелось, чтобы он сквозь землю провалился.
— Как раз собиралась это с вами обсудить. — Оса Ганстрём приободрилась и даже немного улыбнулась. — Я решила выдать каждому ребенку по мобильному телефону, или вам будет лучше связываться с ними через компьютер? Для всех одинаково важно, чтобы вы имели возможность убедиться: с вашим чадом все в порядке. Давайте действовать сообща! Постараемся убедить детей оставаться в своих комнатах и никуда не выходить без респиратора. Задача непростая, но вместе мы справимся.
Закончив тираду, эпидемиолог с облегчением выдохнула, что не ускользнуло от внимания Марии. Разумный ход — предложить родителям принять, по сути, маловажное решение. Звонить или писать по электронной почте, какая, в общем, разница? Да, эта Оса — настоящий стратег. Но прежде чем обсуждать средства коммуникации, следует прояснить другие вопросы.
— А что, если вы кого-то упустили и среди нас есть инфицированные? Почему бы не раздать населению тамифлю в профилактических целях? — поинтересовалась Мария.
Ее воображению рисовались жуткие картины, не дававшие спать всю ночь. Только представить себе, что есть и другие неучтенные случаи заболевания!
— Мы имеем это в виду. Но принимать препарат без явной необходимости не рекомендуется. По моему глубокому убеждению, тамифлю должны получать лишь те, кто состоял в физическом контакте с заболевшими. Если на острове начнется настоящая эпидемия, мы пересмотрим это решение. Но одно совершенно ясно: в таком случае ваши дети, сидя в карантине, будут защищены лучше любого другого жителя Готланда. — Врач-эпидемиолог раздраженно нахмурила
Мария чувствовала: им не говорят всей правды. В воздухе витала скрытая угроза. Но сейчас не самое подходящее время для провокационных вопросов. Лучше снова позвонить Юнатану Эриксону, чем вызвать очередную бурю родительского негодования. Так будет разумнее.
Через два часа, когда собрание закончилось, Мария поспешила домой к Линде. Дочке быстро наскучило мотаться с папой по Готланду в автоприцепе, и она попросилась домой раньше, чем Кристер собирался ее вернуть. Поэтому позаботиться о няньке на этот вечер пришлось Марии. Чтобы отлучиться в Варфсхольм, она уговорила Линду посидеть у Марианны Хартман, пообещав дочке взять для нее фильм в прокате. Она выбрала «Мио, мой Мио!» и пакет сладостей ассорти — и кино, и конфеты уже давно закончились.
Мария не рассчитывала, что так поздно вернется домой. Собрание затянулось, а после него она осталась перекинуться парой слов с Кристером. Они общались вежливо и сдержанно, будто только что познакомились, а не прожили вместе десяток лет. Кристер считал, врачи раздули из мухи слона. Будто на дворе не двадцать первый век, а конец восемнадцатого, когда заключение доктора было истиной в последней инстанции. Нынче времена другие, и у пациента тоже имеется свое мнение. Мария возразила, что опасному вирусу наплевать на чье-либо мнение. Он просто делает свое черное дело. Кроме того, эпидемиолог Оса Ганстрём показалась ей компетентной, и Мария готова была следовать ее указаниям, пусть сердце и велело мчаться в школу и забрать сына домой.
— Я так беспокоюсь за Эмиля, так хочу увидеть его и удостовериться, что все в порядке!
— Я тоже, — кивнул Кристер.
Похоже, только в этом пункте они достигли единогласия. Последние месяцы их общение состояло из сплошных размолвок. Они ссорились из-за всего: как правильно воспитывать детей, как поделить жилье. То и дело Марии приходилось повторять: «Не смей звонить мне после десяти вечера!» или «Не разрешай детям хлестать лимонад, когда они у тебя!».
— Ты хоть иногда по мне скучаешь? — спросил он, идя в сторону парковки, когда Мария уже собралась было свернуть направо, на пешеходный мост. Она остановилась, и Кристер прижался к ее спине, нежно тронув за руку.
— Только если не могу открыть банку с огурцами, — отшутилась она.
Кристер пообещал прийти ей на помощь, а потом и вовсе потерял голову. Ну почему он рушит то, что они с таким трудом выстроили после развода?
— Давай займемся любовью! Без обещаний, без требований, а? Секс на одну ночь с бывшей женой — это же прекрасно: никакой неуверенности, никаких промахов. Я знаю, как тебя завести, Мария, я еще помню твой запах…
— Иди к черту, Кристер! Между нами все кончено! Ну как вбить это в твою дурную голову? Оставь меня в покое!
Экстренный выпуск новостей в половине одиннадцатого вечера практически целиком был посвящен одной теме — разумеется, эпидемии на Готланде. Об убийстве неизвестного мужчины в Вэшэнде упоминалось лишь вскользь. Полиция просила позвонить, если кто-нибудь видел что-либо необычное или подозрительное.
Линда тоже видела новости, только более ранний выпуск, а потом услышала, как Марианна с Томасом шепчутся об ужасном несчастье, и очень распереживалась. Марии никак было ее не уложить в постель.