Чужая роль

Вайнер Дженнифер

— Не думаю. То есть не присматривалась. Кстати, они все о тебе знают.

Интересно, что Мэгги тут о ней наговорила?

— Все? А подробнее?

— Ну… где ты живешь, что делаешь. Я бы рассказала и о помолвке, да сама ничего не знала. Когда свадьба?

— В мае.

— А как идет подготовка? Все под контролем?

Роуз насторожилась.

— Все в порядке, — сдержанно ответила она.

Мэгги обиженно нахмурилась, но вместо того, чтобы закатить истерику, надуться или бросить все и убежать, спокойно пожала плечами.

— Что же, если понадобится помощь, я в этом деле профессионал,

сама знаешь.

— Приму к сведению, — пообещала Роуз.

Они подошли к бассейну, и Джек, высокий, обожженный солнцем старик, близоруко прищурился. Пухленькая коротышка Дора, строчившая со скоростью сто слов в минуту, всполошенно замахала руками, а Герман принялся внимательно изучать голые ноги и руки Роуз, вероятно, прикидывая, куда бы лучше поместилась татуировка. Мэгги махнула в ответ и направилась к ним. Роуз покачала головой и расстелила полотенце на скрипучем металлическом шезлонге.

«Расслабься», — велела она себе, растягивая губы в улыбке и осторожно ступая по горячему бетону навстречу новым друзьям Мэгги…

— …Как вы тут устроитесь? — тревожилась Элла. Раскладной диван, которого вполне хватало для одной Мэгги, казался слишком тесным для двоих.

— Устроимся, — заверила Роуз, разворачивая чистую простыню. Она еще не отошла от полета и к тому же слегка обгорела на солнце, а голова казалась налитой свинцом. Они с Мэгги немного поплавали в бассейне, потом отправились на ранний ужин с Льюисом. Тот оказался очень милым старичком, а Элла смущала Роуз своим неотрывным взглядом. После ужина все часок посмотрели телевизор, и сестры ушли в маленькую гостевую спальню. Роуз успела заметить, что Мэгги и тут уже успела освоиться и все переделала на собственный лад, превратив спальню и крыльцо в некоторое подобие офиса с явными признаками дамского будуара. На ломберном столике валялись наброски, блокноты и руководства по основанию и ведению малого бизнеса. В углу стоял портновский манекен, который Мэгги купила на распродаже и задрапировала лоскутами разных тканей: отрезом атласа цвета слоновой кости, шифоновой полоской оттенка спелой сливы. Повсюду валялись груды одежды и косметики и, как ни странно, книги. Роуз вытащила одну из стопки. «Путешествия» У.С. Мервина. Когда-то Роуз читала ее в колледже и сейчас лениво перелистывала засаленные страницы, поля которых пестрели пометками, нацарапанными небрежным почерком Мэгги.

— Ты читаешь поэзию?

Мэгги гордо кивнула.

— И мне очень нравится. Особенно вот эта.

Она, в свою очередь, вытянула книгу.

— Релке.

— Рильке, — поправила Роуз.

— Пусть будет Рильке, — отмахнулась Мэгги и, откашлявшись, начала: — «Ночная колыбельная».

Я бы хотел убаюкать кого-то

Песнею тихой у чьей-то постели,

Рядом с тобой быть

В преддверии сна.

И все ж оставаться единственным,

Кто бодрствует в доме

И слышит покой тишины

Уснувшего леса и этого мира.

Твоей тишины.

И часов мерный бой

Зовет меня вдруг

Увидеть дно времени.

А прохожий на улице

Тревожит бродячего пса,

И вновь наступает молчанье.

И я кладу на тебя взгляд,

Как распластанную ладонь.

Этот взгляд

Пока

еще держит тебя,

Но отпустит,

Лишь шевельнется что-то во мраке.

Мэгги кивнула, очень довольная собой и произведенным эффектом, под ошарашенным взглядом Роуз.

— Как ты… Откуда ты…

Нет, Мэгги точно подменили. Непонятно каким образом жадная, своевольная, одержимая, склонная к воровству туфель, жаждущая известности душа Мэгги была вырвана из тела, в котором отныне поселился Рильке.

— Мне особенно нравится строка насчет бродячего пса. Почему-то сразу вспоминается Хани Бан, — призналась Мэгги.

— А вот я скучаю по Петунье. Той мопсихе, которую ты оставила у меня дома, — сказала Роуз.

— О, верно, верно, — оживилась Мэгги. — Как она?

— Нормально, — коротко ответила Роуз, сразу вспомнив и брошенную собаку, и хаос в квартире, и непереносимую сцену животного совокупления сестры с Джимом Денверсом.

Она почистила зубы, умылась и легла, стараясь отодвинуться как можно дальше от Мэгги.

— Только не лягайся, — предупредила сестра. — И вообще, держись от меня подальше.

— Без проблем, — откликнулась Роуз. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Тишина, нарушаемая только лягушачьим кваканьем. Роуз закрыла глаза.

— Так, значит, ты выходишь за Саймона Стайна? — спросила Мэгги жизнерадостно.

Роуз застонала. Она совсем забыла дурацкую привычку Мэгги: заявить, что ложится спать, выключить свет, зевнуть, потянуться, пожелать доброй ночи, и, когда ты уже начинаешь клевать носом, снова завести беседу.

— Разве мы не обсудили все за ужином?

Но Мэгги уже несло.

— Я видела его на вечеринке, — сообщила она. — Остроумный парень, хоть и коротышка, но классный. Расскажи, какую свадьбу вы собираетесь устроить?

— Очень скромную, — обронила Роуз, решив, что чем короче ответы, тем спокойнее. — Сидел помогает…

— О, только не это. Значит, жди проблем. Помнишь свадьбу Марши?

— Смутно. Я была только на церемонии.

Предусмотрительная, как всегда, Сидел назначила свадьбу как раз на тот уик-энд, когда Роуз сдавала выпускные экзамены в юридической школе. Она дождалась, пока новобрачные произнесут обеты, и ушла домой заниматься.

— О Боже! — выдохнула Мэгги. — Это следовало бы показать по телевизору, в шоу «Худшие свадьбы в истории Америки».

— Но я видела снимки, и, по-моему, все было чудесно.

Еще говоря это, Роуз вдруг заподозрила, что не все было так гладко и что на свадьбе произошло нечто такое, о чем отец и Сидел старались не упоминать.

— А ты не обратила внимания, что на снимках не видно ног гостей? — усмехнулась Мэгги.

— Не помню…

— Так я тебе скажу, в чем дело. Свадьбу устроили на газоне позади того шикарного загородного клуба, верно?

— Силвер-Глен.

— Силвер-Глен, Силвер-Лейк, короче, что-то серебряное, — нетерпеливо буркнула Мэгги. — Живописное местечко: сады, газоны, если не считать того, что столы стояли прямо на земле, под тентом, а поливальная установка испортилась, и земля превратилась в грязь. Шесть дюймов жидкой грязи. Ножки столов стали проваливаться, погода была ужасно холодная…