Чужая семья генерала драконов

Лунёва Мария

Но это сообразили мы, а бабы вокруг верещали от ужаса. Их отгоняли мужики, чтобы не таращились на эту проклятую телегу. Мелькали факела, выхватывая застывшие в предсмертной агонии морды волков и лица девушек.

— Мы уходим, да? — пропищала Юниль.

— Да, хорошая моя, — мягко ответил ей Вегарт. Но его голос не соответствовал тому льду и злобе, что проглядывались в глазах генерала. — Сейчас, только мама придет в себя, и мы уйдем.

Он всё настойчивее тянул меня к себе.

«Мой! — шепнула волчица. — Наш враг. Не дай нам повторить судьбу матери...»

Оглушенная

всем происходящим, я трусливо сообразила, что она отступает, возвращая мне контроль над телом.

«Не доверяй ему. Может убить»

Последнее, что я уловила прежде, чем она умолкла.

Руни продолжал стоять у телеги и разглядывать убитых волков. К нему подошел Льюис и, дружески положив руку на плечо, отвел в сторону. Глаза брата полыхали зеленым ведьминским пламенем. Он-то всегда был в союзе со своим волком.

Руни любил зверей больше людей, и я представляла, как сейчас обливается кровью его сердце. Что-то завозилось в телеге. Встрепенувшись, я сама не понимая, что делаю, снова шагнула к телеге. Голова ближайшего волка приподнялась, и я поймала взгляд пылающих кровавых человеческих глаз.

Красноглазый зарычал и кинулся на меня, скидывая с себя труп животного... Мелькнул нож...

Дикий рык. Страшный. Ещё мгновение и меня толкнули в сторону. Перед лицом мелькнуло острие. Но не задело. Юниль заверещала. Звонко, переходя на визг. Дезориентированная, я тряхнула головой и с ужасом поняла, что моего несостоявшегося убийцу одной рукой пытается удержать Вегарт. Перекошенное злобой лицо генерала стремительно покрывала чешуя. Белая с металлическим отблеском. Полностью скрутить красноглазого дракону мешала моя дочь, безумно стискивающая его за шею. Ее и захочешь отцепить — не выйдет. Мой ребенок был в панике.

Выдохнув, я не могла сообразить, что делать. Вегарт зарычал громче и подался вперёд. Он крепко сжимал руку испачканного волчьей кровью чужака. Грязного, вонючего, косматого. Убийца дергался, пытаясь высвободиться. Нож выскользнул из его слабеющих пальцев и упал на дорогу, подняв небольшое облачко пыли.

Генерал продолжал яростно выламывать ему руку.

Я сделала шаг к нему, чтобы хотя бы попытаться забрать Юниль, но в этот момент на спину красноглазого вскочил огромный черный волк. О его намереньях гадать не нужно было.

— Руни, нет! — взревел взбешенный дракон. — Отойди от него!

Но брат предпочел его не услышать. Разинув пасть, он впился нападающему в шею со спины.

— Руни, не надо, — Льюис попытался схватить волка за задние лапы и стянуть со стремительно бледнеющего мужика. Красноглазый что-то нечленораздельно мычал и дергался как в припадке.

— Руни, не смей! — отчаявшись достучаться до него, Вегарт нашел меня взглядом и попытался быстро передать дочь.

Но было поздно, челюсти брата сомкнулись, и волк дернул головой, вырывая хребет убийце.

— Да твою же... — Вегарт разжал руку, удерживающую красноглазого, и смачно выругался. — Ты что, парень, сотворил! Зачем?

Снова разинув окровавленную пасть, Руни уставился на меня.

«Чтобы не допросили, — раздалось четкое в моей голове. — Нельзя им знать»

И

я была с ним согласна.

Это сейчас Вегарт готов меня защищать, потому как видит во мне лишь истинную. Но что будет, узнай он правду? Мало того что волчица. Он уже по этому поводу удавиться грозился. А если известным станет, что я и есть та самая Гресвиль — старшая фера, рожденная истинной ханыма Долона. Да он меня со свету изживет, чтобы не позорила его.

И я прекрасно понимала, что это непустые страхи. Мой отец всегда желал иметь сильное потомство. Сыновей. Он выбирал чистокровных женщин в свой гарем. Ведьм, магичек, перевертышей. И не абы каких, а из снежных барсов и львов. Но мало кто знал, что истинной его была обычная женщина, в семье которой некогда потоптались оборотни из волков. Несмотря на истинность, отец проклинал богов за столь слабую бабу.

Нет, он её не убивал, но и не любил. Лишь хотел, по животному, без чувств. Это сводило его с ума. Человеческая часть так и не смирилась с тем, что родила ему единственная лишь дочь. А дальше — ничего.

Мама была настолько слаба здоровьем, что просто не в состоянии оказалась выносить дите оборотня повторно.

Так она и умерла при очередной попытке осчастливить мужа сыном. На тот момент в доме уже появились и ведуны, способные готовить особенные зелья, и женщины-невольницы.

Отец ее предал, растоптав священные магические узы.

И сейчас я смотрела на дракона, отчетливо осознавая — насколько бы ни была сильна связь истинных, но она не всегда ведет к счастью. Даже моя волчица предпочитала лишь тихо выть, но не мешать мне — человеку — оценивать этого мужчину. Потому что в момент смерти мамы я была ещё дитем и весь удар она приняла на себя. Горе и слёзы у небольшой могилки принадлежали ей. Оплакивала она, спрятав меня подальше, чтобы не понимала. Чтобы не тосковала по маме. И теперь ей так же, как и мне, было страшно до одури.

— Грета, — услышав свое имя, я вздрогнула и уставилась на генерала. — Пойдем, я отведу вас домой и приставлю охрану. А сам разберусь, что это за «подарок» и от кого. Руни, — обернувшись, он недовольно зыркнул на брата, — скидывай шкуру и следом за мной. Я тебе потом объясню, что такое сдержанность и когда стоит выпускать клыки, а когда нет. Льюис, — молодой дракон, рассматривающий мертвого красноглазого, обернулся на наставника. — Обследуй всё внимательнее. Понятно, что убивать шли не Грету, а первого кто под волков сунется. Но мне нужно знать, хотя бы примерно, откуда прикатила телега.

— У него язык вырезан, — Льюис, не проявляя деликатность, раздвинул челюсти покойнику. — Ничего бы мы от него не узнали. Волчья падаль подстраховался, чтобы наверняка. Вопрос, кто вознице глотку вскрыл? Явно не этот.

— Не при девочке, — резко оборвал его Вегарт, — она и так увидела больше, чем нужно было.

Юниль жалобно всхлипывала, крепко держась за дракона. Чуть в сторонке стояла бледная Амма, её удерживали соседки.

— Грета, — Вегарт снова взглянул на меня.

— Маме помогите, пожалуйста, — выдохнула я и развернулась в сторону дома.