Чужая шкурка или косплей Сергея Юркина
Шрифт:
Это конец...
– понял я тогда, разглядывая вонючую капусту и осознавая только что снизошедшее на меня откровение - видно, всё же, придётся как-то привыкать. Иначе я тут сдохну...
В пиццерии я осознал, а погорел с едой - в ресторане "Golden Palace". Его шеф-повар - итальянец. Нормальный, натуральный итало, а не какой-нибудь кореец, пару лет проживший в Италии. Говорят, что его нашла и привезла в Корею сама наша замечательная Ким Хе Бин. Как-то раз, путешествуя по щедро заливаемой солнцем земле макарон и оливок, она остановилась перекусить в каком-то провинциальном городке у дороги. И была так поражена
Выражение восхищения на лице Юн Ми не укрылось от зоркого глаза Марко Бенндетто, так зовут нашего шеф-повара. Любому человеку приятно, когда его труд не оставляет людей равнодушным. Марко, после этого стал меня периодически подкармливать, с удовольствием наблюдая, как я ем. А произнесённые мною пара фраз на его родном языке, "заученные", как я ему сказал, вообще, расположили его сердце в мою сторону. Скучно ему тут, одному, без семьи, среди корейцев. Уверен, что для него они такие же чужие и странные, как и для меня.
Но, мои "поедалки" и внезапно возникшие дружеские отношения с шефом не остались незамеченными моей мЭнЭджершой. Это же вообще, как я сейчас понимаю, был для неё нонсенс! Как стажёр может иметь что-то общее с самим шеф-поваром ресторана, окромя работы?! Разве он может её чем-то угощать? Это общение совершенно не по статусу!
– Юн Ми!
– жёстко обратилась она ко мне, опять же имея свидетелей разговора, - ты что, в Европу хочешь?
– Почему, госпожа кунчан-ним? – не понял я.
– Ну, я смотрю, ты европейскую пищу ешь. Наверное, за границу собралась. Школу правда ещё не закончила.
Официантки, свидетельницы разговора, с готовностью захихикали. Я стою, молчу, не зная, что ответить. Ща опять как брякну что-нибудь, как бы хуже не стало.
– Или, может, ты не патриотка?
– продолжила тянуть из меня жилы Хё Чжу, - что-то я не замечала, чтобы ты с таким же удовольствием ела корейскую пищу. Тебе что, не нравится наша еда?
– Просто, госпожа кунчан-ним, господин шеф-повар очень вкусно готовит, - вздохнув начал выкручиваться я, поняв, что отмолчаться не получится, - я никогда не была за границей и, наверное, поэтому мне его еда кажется такой необыкновенной...
Короче, включил режим - кающаяся глупая овечка.
– Пффф, - презрительно окинув меня взглядом, выдохнула Хё Чжу и произнесла: Какая же ты всё таки глупая, Юн Ми-ян! (дословно - девчонка. прим. автора). Разве тебе твои родители не объяснили, что корейская пища - самая вкусная и полезная в мире? Разве в школе тебе об этом не говорили?
– Говорили, - понуро опустив плечи, сказал я, думая при этом - стоит ли для усиления образа кающегося грешника начать ковырять
– Плохо тебе говорили!
– припечатала меня Хё Чжу, - или ты всё пропустила мимо своих ушей, как пропускаешь то, что я тебе говорю!
Официантки опять похихикали, я покаялся, поклонился пару раз, пообещал работать усерднее и меня, удовлетворившись моим раскаяньем, милостиво отпустили. Однако, с тех пор, понятное дело, кулинарные шедевры Марко Бенндетто оказались для меня под запретом, рейтинг мой в глазах коллектива упал ещё ниже, а свою начальницу я стал считать - больной на всю голову патриоткой. И вот, эта ненормальность на двух ногах теперь ищет человека, который бы говорил на немецком языке! Что мне с этим делать? Прикинуться валенком и не обращать внимание? А о чём там долдонят немцы? Не просто ж так они суетятся? Может, им нужны лекарства или у них там какая-нибудь пищевая аллергия? Ща накормим, а скорая по сугробам - и не приедет... Будет труп. Нужен ли отелю - труп? Думаю, что нет. Но тогда - придётся показать свои знания. Нужно мне это или нет? Возможно, будут неприятности... А возможно и не будут... Однако, если сравнить гипотетические неприятности с человеческой жизнью, то... То придётся идти разбираться с немцами!
– - Frau, ich weiss ein wenig Deutsch!
Хё Чжу, к которой я обратился на немецком, подойдя со спины, вздрогнула от неожиданности и резко обернулась, изменившись в лице. Только что не подпрыгнула.
Ага!
– злорадно подумал я, - Испугалась?! Будешь знать, как плохо об иностранцах за глаза говорить!
– Что ты сказала?
– отходя от испуга, спросила начальница, с удивлением смотря на меня.
– Кунчан-ним, я сказала, что немного знаю немецкий.
– Ты?! Немецкий?! Откуда ты можешь его знать?
– Я ходила на курсы в школе. Могу попробовать перевести.
– Курсы немецкого?
– искренне не поверила мне Хё Чжу, - в школе?
Похоже на то, что я опять неудачно вру. Иначе, почему она так удивилась? Может, в здешних школах есть только курсы английского? А чёрт его знает! Так, нужно перевести тему со школы куда-нить в другую сторону!
– Кунчан-ним, а почему в отеле никого нет, кто знает немецкий? Разве туристическим группам не положен переводчик?
Дохленький перевод стрелок, но ничего другого в голову не пришло.
– Эти туристы вернулись с аэропорта, - удивлённо смотря на меня, пояснила моя начальница, - они уже прошли регистрацию и пошли на посадку. Но погода ухудшилась и рейс задержали. Они долго ждали, но рейс всё-таки отменили. Их отправили обратно, но переводчики, сопровождающие группу, уже уехали и не смогли вернуться назад из-за снегопада. В отеле есть ещё другие вегугины, которые не знают английского. Они тоже вернулись из-за того, что самолёты не летают.
– А-а, понятно, кунчан-ним,– киваю я.
– Юн Ми, а ты что, действительно говоришь по-немецки?
– Немножко. Но думаю, что смогу понять, что они говорят, кунчан-ним.
– Не могу в это поверить!
– Zwei Dinge erfЭllen das GemЭt mit immer neuer und zunehmenden Bewunderung und Ehrfurcht, je Жfter und anhaltender sich das Nachdenken damit beschДftigt: Der bestirnte Himmel Эber mir, und das moralische Gesetz in mir!