Чужая судьба
Шрифт:
– Нет, - настаивала Виктория.
– Я так никогда не делала. Это... это особый подарок, для меня он много значит. Не спрашивайте почему, не расскажу. Просто на словах поверьте, что я никогда не снимала этот крест, это - воспоминание о... Неважно о чем! Это мой крест, который я несу! Тяжкий крест...
– Вот!
– вставила свои пять копеек Катька, обращаясь к Лизе.
– Слышала? Тяжкий крест! Ты хочешь нести его вместо Вики?
Лиза разозлилась:
– Хватит нести чушь! Поехали домой, мне
– Нет-нет-нет!
– Виктория подскочила с кровати.
– Никаких домашних тряпок! Всю одежду возьмешь у меня. Ты должна быть в моих вещах!
Судя по Катькиному виду, она собиралась еще что-то говорить, настаивать, но зазвонил ее телефон. Пал Петрович уже волновался и ждал жену домой. Нехотя, Катька распрощалась с Лизой, еще раз напомнила ей, что надев чужой крест, она сделала большую глупость, и ушла. Следом засобирался Глен, и Лиза с Викторией вскоре остались вдвоем, собирать сумки и готовиться к отъезду.
Во второй половине того же дня Сидоров докладывал шефу о результатах слежки за Викторией.
– Слав, тут какая-то фигня получилась.
– Что именно?
– Пока точно сказать не могу, ребята еще проверяют, но суть в следующем, - Сидоров достал из тонкой черной пластиковой папки лист бумаги с распечатанным на нем текстом и стал читать вслух: - Вчера в 16-32 Виктория приехала домой. Ребята сидели в машине у подъезда и вели наблюдение. Вот фото Виктории.
Вячеслав Громов взял фото, скользнул по нему взглядом и отложил на стол.
– Что дальше?
– Дальше, по утверждению моих ребят, Виктория из подъезда не выходила. В 17-18 у дома припарковалась машина, ауди, гос.номер московский - К276ЕХ. Из машины вышли две девушки и направились к подъезду. Одна из девушек нам не знакома, а другая - это сама Виктория. Взгляни на фото.
Громов взял фотографию, посмотрел, положил ее на стол рядом с первой.
– Ну и что? Прошляпили твои ребята, не заметили, как Виктория вышла. Заметили только ее второе возвращение.
Сидоров улыбнулся.
– Слушай дальше. Мои ребята тоже вначале так подумали и пошли к консьержу. Дедок хоть и в возрасте, но бывший вояка, еще в здравом уме и трезвой памяти. Мы ему денежку приплачиваем за помощь и молчание, и дедок с нами сотрудничает. Так вот, он сказал, что тоже очень удивился повторному возвращению Виктории. Он не помнит, чтобы она выходила!
– Не исключено, что дед задремал и не заметил. Поехали дальше.
– Поехали. В 17-39 к Виктории приехал Григорий Приходько, тот, который Глен.
– Понял, Гришка, - Вячеслав нахмурился. Даже воспоминание о дружбе его жены с геем раздражало.
– А теперь давай считать. Виктория плюс незнакомая девушка, с которой она вернулась домой во второй раз, плюс Гришка - это три человека,
– Так.
– А вот и нет! В реальности, в квартире Виктории до утра находилось четыре человека. Утром, в 8-15 вышла незнакомая девушка и уехала на ауди, следом в 8-21 ушел Глен, а около двух часов дня, в 13-44, если быть точным, из подъезда вышла Виктория и... еще одна Виктория.
– Не понял, - Громов уставился на Сидорова.
Сидоров жестом фокусника достал из папки новое фото.
– Оп-ля! Смотри! Одна Виктория выглядит как обычно, а вторая в платке и в темных очках. Но теперь посмотри на увеличенное лицо девушки в очках, сделанное из того же фото. Кого узнаешь?
– Викторию...
– Вот, Слава, такая фигня у нас получается. Была у тебя одна головная боль и одна жена, а теперь их две. Проблемы размножаются.
– Ты еще похихикай тут!
– беззлобно ругнулся на друга Громов.
– Поерничай! Уволю к чертям!
Сидоров улыбнулся.
– Ладно, уже боюсь. Подводим итоги? За каким-то чертом твоей женушке понадобился двойник, и она его, точнее ее, нашла. От дома обе Виктории отъехали на одной машине, но на Ленинградском проспекте одна из Викторий пересела в такси, а другая отправилась в Шереметьево. Мои ребята были не готовы к раздвоению личности, и ту, что уехала на такси, упустили. Они решили отправиться за первой Викторией, которая вылетела из Шереметьево в Германию. Думаю, они поступили правильно, ведь Виктория и должна была лететь на показ в Дрезден.
Громов вскочил со стула и заходил по кабинету.
– Твою дивизию! Андрей!
– закричал он на Сидорова.
– Неправильно поступили твои ребятки! Очень неправильно! Мы и так знали, что Виктория собирается на показ в Дрезден, и никуда бы она от нас не делась. Упустили бы тут, подхватили бы в Германии, не велика потеря. Гораздо интереснее, кто та, другая Виктория! Зачем она появилась? С какой целью? Куда отправилась? Упустили ее, да? И что теперь? Концы в воду?
– Слава, не горячись. Работают, мои ребята над этим, работают. Видишь, телефон из рук не выпускаю. Скоро они позвонят и доложат о результатах.
Громов пригрозил Сидорову пальцем.
– Смотри у меня, Андрюха! Найди эту вторую Викторию, хоть под землей!
Всю дорогу от Ленинградского проспекта до аэропорта Домодедово Лизу била нервная дрожь. Ей так хотелось крикнуть таксисту: "Разворачивай! Вези меня домой!", но она понимала, что точка возврата пройдена, обратной дороги нет. Она дала слово, и ей придется его сдержать, иначе грош цена ее желанию изменить себя, изменить свою жизнь. Отказ от авантюры сейчас означал бы только одно - она не сильная женщина, а тряпка, раскисающая от мало-мальски серьезного испытания. Нюня.