Чужая в чужом море
Шрифт:
— Классно, если тебя изнасилуют на палубе и выбросят за борт? — уточнила канадка.
— Так, на палубе пенопласт, не жестко, а до воды меньше 20 метров. Я и с 25 прыгала.
— Гм… Значит, это просто sex–party плюс экстремальная игра?
— Не такая уж экстремальная, — возразил капитан, — Если бросать за борт так, что человек отталкивается сам, то риск травм не больше, чем при прыжках с вышки на пляже.
— Тогда что случилась с этой девушкой из Мехико? – спросила Жанна.
Рохо Неи улыбнулся, закурил сигарету,
— Вернемся к Фрейду. Диспозиция: идет безобидная игра. Я пью чай в медпункте, читаю книжку. На палубе, естественно визг, смех и прочие звуки. Потом слышен вопль Кими Укмок: «Я буду жаловаться вождю морских ежей…», — это ее бросают за борт. Вдруг, в медпункт влетает вахтенный матрос с выпученными глазами. Ой–ой–ой! Я подумал, что Кими неудачно приводнилась, выбежал на палубу, а там выключившаяся мексиканка. И никто не заметил, когда она кувырнулась. Одни глазели, что вытворяют Кими и Тоби с группой поддержки. Другие покупали сувенирных кроликов на юте. Третьи думали, что мексиканка играет сольный номер «Ах, ужас!»… Ничего страшного не случилось, у нас было отличное оборудование, и у меня, все–таки достаточный опыт, но тем не менее…
— При чем тут Фрейд? – перебила канадка.
— Это же элементарно! Молодая дама с римско–католическим воспитанием (которое, как учил Фрейд, формирует в подсознании внутреннего цензора–инквизитора), длительное время фанатично топтала свои нормальные эротические фантазии, пока не изувечила их до совершенно негуманного состояния. Тут, у нее на глазах, играется типичная сцена из этих фантазий. Одна часть подсознания не может оторвать взгляд, а другая угрожает за это адскими истязаниями, что еще более подстегивает первую. В центральной нервной системе возникает резонанс, нарушается нейрохимический фон… Бац! Глубокий шок.
Жанна удивленно развела руками.
— Не понимаю. Бред какой–то. Человек или хочет смотреть на что–то, или не хочет. А вы утверждаете, что эта дама хотела и не хотела одновременно. Но она же не шизофреник.
— Это как посмотреть, — вмешался Хас Хареб, — По традиционно–христианским понятиям она нормальная, а по естественно–биологическим, у нее креза во весь мозг.
— Я понимаю, что для мусульманина это повод пихнуть христианство… — начала она, но Хареб тут же перебил:
— Религия, в отличие, скажем, от оволошения тела (он демонстративно почесал густую шерсть на груди) это не генетический признак. Семья Хареб давно забила на ислам.
— Кстати, ты не внимательна, — добавила Элеа, — могла бы заметить, что он не обрезан.
Для наглядности, студентка коснулась указательным пальцем соответствующей части организма молодого инженер–менеджера.
— Где этикет? – возмутился он, — Тыкать пальцем в хер собеседника, это…
— Извини, — перебила она, — но так быстрее, чем если объяснять словами…
— А как ты будешь заниматься жураналистикой, если даже про хер словами не можешь?
— Так вот, я и учусь, — невозмутимо парировала Элеа, — И кое–чему уже научилась. Вот, например,
— Порнография, — лаконично ответила канадка.
— Ага! А как общественное мнение там относится к порнографии?
— Ну… Скажем так, очень негативно. Правда, не везде доходит до формального запрета.
— Вот тебе и креза, — констатировала студентка, — западное общество, с одной стороны, очень любит порнографию, а с другой стороны, изо всех сил ненавидит. Если субъект публично ненавидит то, что тайно любит, то у него протечет чердак. У этого общества давно протек коллективный чердак. Коллективное бессознательное, если по Юнгу.
— О, боже! Куда я попала! — съехидничала Жанна, — Клуб нудистов–психоаналитиков! А какое отношение имеет весь этот Фрейд и Юнг к обещанной экскурсии?
— Прямое, — ответил док Рохо, — Как бы вы себя повели на месте той мексиканки, если бы оказались на борту рейдера Кровавого Кролика во время игр с Кими Укмок?
— Пошла бы покупать сувениры. Я не люблю насилия, даже в шутку. Тем более, насилия над женщиной, которая заведомо не может себя защитить.
— Что вы! — возразил кэп Тоби, — Кими была под защитой Хартии, как и любой житель.
— Все равно, — отрезала Жанна, — Мне это не нравится, и я бы не стала глазеть на это.
— А если бы там не было игры в насилие? – спросил доктор, — Просто make–love?
— Все равно бы не стала. Мне не нравится секс на публике. По–моему, это унизительно. Кто хочет – пусть занимается, но наблюдать это… Противно, честно говоря.
— А если наблюдение ведется в научно–познавательных целях?
— В научно–познавательных? – переспросила она, — Что нового тут можно узнать?
Доктор Рохо Неи повернулся к капитану Рэббиту.
— Надо рассказать Жанне, что такое «preed», но у меня получится слишком заумно.
— Хочешь, я попробую, — предложил тот.
— Не трудитесь, я в курсе, — сказала канадка, — Это от «Poly bREED» и означает рождение множества разногенных близнецов.
— Да, — согласился Тоби, — теперь два слова о технике. Допустим, у дамы 10 яйцеклеток, готовых к оплодотворению. Она хочет получить близнецов с разной второй половиной генетического комплекта. Какие ее действия?
— Ну… — Жанна на секунду задумалась, — Наверное, искусственное осеменение смесью спермы от разных доноров. Как я понимаю, для фокуса с близнецами от разных отцов надо, чтобы оплодотворение разной спермой было почти одновременным, не так ли?
— Так, — снова согласился он, — Но зачем искусственное? Гораздо удобнее действовать обычным путем. И надежнее, кстати, поскольку жизнеспособность спермы прямо из живого организма, по–любому выше, чем из пробирки.
— Обычным путем? Вы хотите сказать, что это проделывается подряд, без перерыва, с несколькими мужчинами, чтобы…. Чтобы добиться одновременности?
— Примерно так, — подтвердил капитан, — Это экзотический местный обычай, каким–то местом даже ритуал, с которого все и начинается.