Чужая в чужом море
Шрифт:
— Главное, — добавил Рон, — эта штука в сто раз надежнее, чем авиа–лайнер. Это так, для информации отдельным руководителям авиа–министерств.
— Ты авиа–расист, — сказал Штаубе, — Ты считаешь авиа–лайнеры унтерменшами неба.
— Унтерфлюгами, — поправила Брют, гордясь, что помнит школьный lingva–germany.
— Ну да, разумеется.
— Ладно, — сказал Рон, — Потом про это поболтаем. So long, foa.
— Parahi oe! – отазвался лейтенант рейнджеров, подняв ладонь в старинном магическом жесте – пожелании правильного ветра в паруса.
— Parahi oe!
Обтекаемый
…
Банде президента здесь было больше нечего делать, так что два «Хаммера» двинулись в обратный путь через полчаса после старта Батчеров. Расставались по–дружески, весело.
— Вы уж тут хорошо охраняйте своего геолога. Красивая женщина, умная, да!
— Да уж мы будем охранять. А не пиво с джином пьянствовать как некоторые.
— Так уж и не будете?
— Не будем. У нас ром для этого дела. Чисто в медицинских целях.
— У–у…
Когда озеро Удеди исчезло за кормой, Ндунти закурил сигару, выпустил в салон джипа небольшую тучу дыма (хорошо, что кондиционер был включен на полную мощность), и задумчиво произнес одно слово:
— Журналисты.
— Где? – спросила Ромсо Энгвае.
— В Лумбези. Мне позвонили. Из Европы, мать ее греб. Мне надо для них говорить. Надо говорить так, чтобы они захотели дать нам деньги.
— Кто? – удивился Дуайт, — Журналисты.
— Нет, болван! Европейцы. Жирные богатые европейцы.
— Знаешь, Чоро, после твоей речи про то, как наши бомберы раздолбают Женеву и Гаагу, европейские деньги нам точно не светят.
— Это была неофициальная речь, — проворчал генерал–президент.
— Официальная – не официальная, — Дуайт пожал плечами, — В интернет висит, однако.
— Мне кажется, — вмешался Штаубе, — Возможность еще не потеряна. Некоторые люди в Европе будут в восторге от того, что сказал Чоро.
— Ты не опохмелился? – заботливо спросила Ромсо.
— Я вообще очень мало пил, в отличие от… Гм… В общем, тут надо понимать историю европейской политики. Это довольно длинная тема…
— Тогда зачем ты тратишь время на предисловия? – перебил Ндунти, — сразу говори про тему, чтобы мы успели.
…
=======================================
80. РОН, ПУМА и тонкая красная линия.
Дата/Время: 23 сентября 22 года Хартии.
Место: Меганезия, округ Палау.
Остров Пелелиу, fare–Butcher.
=======================================
«Fronda» приводнилась в узком, изогнутом, как анаконда, заливчике, отделяющем fare Батчеров от соседнего
младший инструктор Пума Батчер, едва покинув тесную кабину, решительно заявила:
— Пока летели, я считала в уме, сколько прошло дней отпуска. Получилось ровно 10, да! Отпуск 45. Я вычла 10. Осталось 35. Надо что–то делать! Давай ты будешь думать?
— На тему? – спросил Рон.
— Про еще 35 дней, — пояснила она, — Это понятно.
Ожил трэйс–контроллер «Fronda».
— Aloha! Это снова я! – послышался по–детски оптимистичный голос робота, — Если вы уверены, что рейс завершен, наберите, пожалуйста, на пульте номер вашего заказа, и в конце буковки «F», «I» и «N», а потом «Enter». Так я узнаю, что у вас все ОК. А, когда загориться зеленое табло «READY TO LEAVE», закройте, пожалуйста, пустую кабину. Так я узнаю, что мне можно лететь на базу. При этом, пожалуйста, поставьте меня так, чтобы я мог взлететь с пробегом сто метров. Спасибо, что прослушали это INFO.
— Интересно, — сказала Пума, — Мы уже много раз летали, а он нам все время повторяет. Почему нет умного робота, который просто скажет: «хей, сделайте все, как в тот раз»?
— Потому, что кто–то обязательно перепутает, — ответил Рон, выполняя все названные операции, захлопывая колпак пустой кабины.
— Да, — согласилась она, глядя, как пустой спейс–скутер, разбежавшись от пирса, легко поднялся в воздух и набирая высоту, развернулся в сторону Ореор–Палау, — А ты уже придумал?
— Не так быстро, — сказал экс–коммандос, — И, давай, ты скажешь первая.
— Давай сначала посмотрим, как дядя Еу, — предложила Пума, — А потом я буду думать.
С этими словами, она открыла бокс на пирсе и выкатила на воду маленький аквабайк.
— Кто рулит? — спросил Рон.
— Я! Я же его взяла. А ты садись сзади и держись за меня. Мне нравится!
— Мне тоже, — сообщил Рон, занимая место пассажира.
Дядю Еу долго искать не пришлось. Он сидел на круглом надувном рафте, стоящем на якоре в паре сотен метров от своего fare, а вокруг торчали пять удочек, заброшенных, вероятно, на разные глубины. На корме в 20–литровом прозрачном контейнере с водой уже плескалось около дюжины примерно фунтовых рыб.
— Hei, foa! – удивился старик, — Вы, вроде, вчера собирались лететь на Пиерауроа!
— Это мы неделю назад собирались, — уточнила Пума.
— А… — сказал он, — А что не полетели?
— Мы полетели, уже вернулись, — ответила она.
— Ну, и как там?
— Нормально, — сказал Рон, — А у тебя как? Клюет?
— Клюет, но фигово. Вот после заката в проливе Омлеблоче, ближе к Ладемисанга…
— Давай, мы тебя свозим, — предложила Пума.
— Хэ… Там надо долго рыбачить, а вам будет скучно. Вы же маленькие непоседы.