Чужая здесь, не своя там. Дилогия
Шрифт:
– Астари, – тихо позвал меня Никлас, когда я уже поднялась уходить. – Ты простишь меня?
Что я еще могла ответить умирающему?
– Да.
Он удовлетворенно кивнул, прикрыв глаза. А потом резко их распахнул.
– Последняя просьба. Поцелуй меня на прощание.
Не отказала. Чуть притронулись к его прохладным, уже сухим губам, но на которых всё же чувствовался соленый привкус крови, разбавленный моими слезами. В поцелуй я вложила только одно – надежду. Руки дрожали, когда я взяла лицо Никласа в ладони, погладила щеки, смахнула медные пряди со лба.
– Ты не умрешь, – тихо,
Уголок его рта слегка приподнялся, одним этим движением выражая скепсис.
***
Я заблудилась. Собственно, наверно это и следовало ожидать.
Ехала в кромешной тьме, с трудом разбирая дорогу, лишь приблизительно придерживаясь указанного Никласом направления. В результате, ближе к рассвету я окончательно убедилась, что понятия не имею куда дальше ехать. И сейчас было страшно не столько за себя, сколько за Никласа. Вот только к кому обратиться за помощью, как объяснить по какой причине эта помощь нужна? Уезжая, я не особо задумывалась об этом. Думала, понимание или идея сами придут. А их не было.
Все сильнее мною завладевала паника.
На рассвете я остановила коня у водоема – нужно было освежиться, отдохнуть, но прежде всего – привести мысли в порядок. Но как?
Неужели Никлас отослал меня с единственной целью – чтобы я не видела мучения, а после и его смерть? Я запуталась: в своих дальнейших планах, действиях и, конечно, в своем отношении к Никласу.
Его поступок год назад хоть и косвенно, по большей части абсолютно случайно, но привел к тому, что у меня теперь вряд ли получится создать свою собственную семью. Чудовищная случайность с такими ужасными последствиями. И все же винить его в этом – глупо. Никлас же не насильно вливал мне в рот ту проклятую настойку. Но его первоначальные намерения – мерзкие, бесчестные. Что, впрочем, он и не отрицал сам. Ну а мое прощение… Наверно, я в большей степени слукавила, а может даже обманула и его, и себя, чтобы было легче произнести “да”. Рассчитывала облегчить его душевные терзания, если таковые и были. Надеюсь, это не было очередной игрой. В ожидании смерти играть, мягко говоря, было бы странным.
И, несмотря на все это, я не хотела смерти Никласа. Можно было бы попробовать обратиться к местным властям, но степень их вовлеченности или, наоборот, неосведомленности в этом деле, мне неизвестна. А стоит ли риск того? Я не знала, может и стоит. Вот только в случае чего, не то, что Никласа, мне не удастся спастись.
Все дальше запутывалась в своих размышлениях, выводах. Заблудилась, потеряв не только нужное направление продвижения.
Не будь за моей спиной Никласа, я бы, наверно, опустила руки. Совсем бы сникла, растерялась, впала в уныние. Кто знает, до чего бы меня это довело? Но я не могла сдаться. Немного передохнула – в голове все равно стояла мысль, что с каждой минутой Никласу становится хуже, дала передышку и коню, а после двинулась дальше в путь.
Краткая передышка не пошла мне на пользу – разморило, и, усталость, наоборот, с удвоенной силой овладевала мной.
Степенный ход коня, который отказывался переходить на галоп, подыгрывал моему вялому состоянию. В результате ближе к обеду я только на остатках своей не самой сильной воли не проваливалась в сон. Я попыталась осматривать окрестности,
Ущипнув себя уже не в первый раз за руку, чтобы не заснуть, я вскинула голову. Навстречу, вдоль дороги, шел человек. Я насторожилась, чуть придержала коня, ожидая пока поравняемся.
Старик двигался хоть и медленно, но как будто даже бодро. Глаза его были чуть прищурены – солнце все же ярко светило и довольно жарко, но это не мешало путешествовать ему своим ходом. За плечами старика была котомка.
Разговаривать с ним, восседая на коне, было бы не вежливо. Я спешилась, с сожалением подумав, что не удастся пока толком размяться и потянуться.
– Эд, – окликнула я пожилого мужчину.
Он остановился и выжидательно на меня посмотрел. Внимательный такой взгляд, в чем-то даже пронизывающий. А может я уже просто отвыкла от чьего бы то ни было общества, кроме Никласа. Несмотря на теплую погоду, вновь пробрал озноб.
– Вы не могли бы подсказать, как далеко отсюда до границы? – спросила я.
Пришлось вспомнить выученный когда-то по указанию эдель Фордис лаксавирский язык. Помимо него, я, как и положено благородной эдель, знала еще и амистаринский. И это не считая вадомийского, понятное дело, адарийского и зеденивского.
– До какой именно?
Значит все верно: и Адария, и горные кланы недалеко.
– С Адарией.
Он еще раз окинул меня взглядом, оглядел моего коня, как будто что-то прикидывая в уме.
– Таким же ходом вы доберетесь туда к завтрашнему вечеру.
От облегчения я чуть не расплакалась.
Оказалось, что я хоть и сбилась, и чуть отклонилась от нужного пути, но ненамного.
Хотела уже поблагодарить старика, но тут решила попросить его еще об одной просьбе. Дурацкая, конечно, была затея, но другой такой же возможности я уже не представляла.
– Вы не могли бы найти лекаря или целителя? В поместье… – тут мне пришлось напрячь память и вспомнить упомянутое Никласом заковыристое название, – Кархукуулма остался человек, которому очень нужна помощь.
– Может Кархуколма? – переспросил старик.
– Да-да! Оно. Я заплачУ! – И протянула ему свои серьги – других ценностей у меня с собой не было, не говоря уже о деньгах.
Он мог спросить, почему я сама этого не сделаю, но не стал. Он мог не выполнить мою просьбу. И всё же тяжесть вины прежде всего легла бы на мои плечи, а не посредника. Хотя мне и было стыдно, что я перекладывала решение проблемы на другого человека. Как будто снимала с себя часть ответственности.
Старик посмотрел на меня с удивлением.
– Хорошо, я выполню вашу просьбу. Мне не сложно.
Однако, плату мою принял.
Я не могла определить, говорит он мне правду или собирается просто воспользоваться ситуацией для обогащения. Серьги были дорогими. Матушка Фордис подарила мне их еще на пятнадцатилетие. Желто-коричневые турмалины в обрамлении белого золота… Отдавать мне их было безумно жаль.
Утешала я себя тем, что в случае чего, вовремя успею до границы, а там уже свяжусь с властями. Думаю, весть до эдела Вистара быстро дойдет и помощь отправится как можно быстрее.