Чужая земля
Шрифт:
Алмазов приехал с обеими жёнами, четырьмя дочерьми и пятнадцатилетним наследником. С моей стороны были Света и Лера. Мы поужинали все вместе, поболтали ни о чём, а потом я с главой семейства уединился в гостиной наверху, и мы пришли к ряду соглашений, касающихся добычи артефактов. Поздно вечером гости отправились домой.
Лера сегодня опять оделась красиво: в бордовое платье, облегающее её и бёдра пышную грудь. При этом выглядело оно не слишком вызывающе.
Мы со Светой и Лерой проводили гостей,
— Хорошо посидели, — сказала она. — Интересное семейство.
— Да, неплохо. Хотя мне показалось, тебе и Свете было скучновато.
— Ни капли. Я видела и более скучные приёмы.
— Тебе пришлось целый час развлекать шестерых барышень. Не тяжело было?
Лера тихо рассмеялась:
— Признаться, для меня это впервые. Но, кажется, придётся привыкать.
Мы стояли одни в холле. Момент показался подходящим.
— Знаешь, мы редко с тобой почти не общались никогда по душам, и я подумал, было бы неплохо наверстать упущенное, — сказал я. — Тем более, мне скоро придётся опять надолго уехать. Как ты смотришь на то, чтобы провести этот вечер вместе?
— Конечно, я не против, — не задумываясь, выпалила Лера, удивлённо посмотрев на меня.
— Отлично. Тогда пошли наверх.
Глава 19
— Налить тебе что-нибудь? — спросил я, когда мы поднялись в гостиную.
— Спасибо, но, пожалуй, не надо, — улыбнулась Лера, усаживаясь на диван и поправляя платье. — За столом я два бокала вина выпила. На сегодня с меня, кажется, хватит.
— Как хочешь, — я сел рядом. — Тоже не люблю, когда разум затуманен. В такие моменты чувствуешь, будто становишься слабее. А когда ты слабеешь, враг может этим воспользоваться.
— У тебя так много врагов, что ты даже отдохнуть не можешь?
— Думаю, многие здесь хотели бы от меня избавиться, а сделать они ничего не могут, поэтому вынуждены лицемерно улыбаться и претворяться, будто всё хорошо. Но есть и те, кто пока ещё не оставил своих гнусных замыслов. Например, мой отец, который желает мне смерти.
— Твой отец? Но почему? Я думала, что родители к сыновьям всегда хорошо относятся. Сыновья — это будущие наследники, и вообще… — Лера вздохнула, — от них больше пользы.
— Обычно так и происходит, но иногда случаются досадные недоразумения. Моя мама когда-то давно, когда я ещё был младенцем, поссорилась с отцом и пыталась увезти нас с сестрой сюда, в Сибирь. Отец так разозлился, что хотел убить её, но потом сжалился. Вот только мне и Свете от этого легче не стало. Он и его жёны всю жизнь на нас отыгрывались.
— Света рассказывала эту историю… Мне так жаль. Только я не понимаю, почему? Он ненавидит вас, но пытается вернуть — это так странно. Почему не оставит вас в покое?
—
— Нас тоже всегда учили, что мы принадлежим роду и должны беспрекословно подчиняться воле старших. У вас так же было?
— У всех так. Поэтому для отца я — вор, укравший его имущество. А для меня сестра — родной человек, которого я хочу защитить и поставить на ноги. Я вас всех обязан защищать… и тебя тоже.
— От моей семьи?
— Если твой отец будет нам угрожать, то и от него тоже. Или ты против? — я пристально посмотрел на Леру.
— Нет, — замотала она головой. — Я же сказала, что не хочу возвращаться. Теперь я часть твоего рода.
— Знаю. Тебя так учили, вбивали в голову с самого детства. Ты считаешь это правильным. Но меня вот что интересует: хочешь ли ты этого?
Лера задумалась и даже как будто растерялась. Вряд ли она когда-то задавалась таким вопросом. Ставить под сомнение слова старших её точно не учили.
— Я… не знаю, — выдавила Лера. — Это странный вопрос. Раньше я бы ответила, что нет…
— А сейчас?
— Сейчас — да, хочу… я хочу стать частью твоего рода.
— И что же изменилось?
— Я не знаю, — Лера опустила взгляд в пол.
— Тебя не смущают браслеты на твоих руках?
— Если твоя воля такова, то я буду их носить. Раньше я слушалась родителей, теперь должна слушаться тебя.
— А если родители тебе снова что-то прикажут?
— Они не имеют права это делать, поскольку я ношу теперь другую фамилию. Поэтому я не буду их слушаться.
Я задумчиво потёр подбородок. Не похоже, что Лера притворялась. Слова её звучали весьма искренне. Она в свои девятнадцать лет производила впечатление наивного ребёнка, не знающего жизни и совершенно не умеющего лицемерить.
— Всех нас чему-то учили, но жизнь иногда складывается так, что приходится поступать противоположным образом. Я бы хотел, чтобы мы были открыты и честны друг с другом. Понимаешь? — я взял Леру за руку.
— Да, — кивнула девушка, посмотрев мне в глаза. — Я буду с тобой честна, обещаю.
Во взгляде её не чувствовалось враждебности, наоборот, в глазах горел огонёк желания, а сердце её билось часто-часто. Вероятно, Лера была влюблена в меня. Я не мог понять, как же раньше не замечал этого? Погружённый в свои дела, я совершенно не обращал внимания на человека, живущего со мной под одной крышей. К тому же мешали собственные опасения и чрезмерная осторожность.
— Ты хочешь остаться со мной? — спросил я прямо.
— Да, конечно! — Лера придвинулась ближе и прижалась ко мне. — Очень хочу. Только ты уедешь скоро.