Чужая жизнь

Ньевес Эрреро

— Чем ты намерен заниматься после выписки из больницы? — спросил журналист с телевидения, державший в руке микрофон. Создавалось впечатление, что он ведет прямой репортаж.

— Буду вести нормальную жизнь. Вернусь в институт и начну подготовку к отборочным экзаменам. Возможно, когда-нибудь я тоже буду спасать жизни. Мне хотелось бы стать врачом.

Эти слова были с особой теплотой восприняты всеми представителями медперсонала, которые находились в зале.

— Еще один вопрос, и мы заканчиваем. Не следует утомлять нашего героя, — сказал Рафаэль Фаило.

Руку поднял очень смуглый молодой человек. Он громко повторил вопрос, который шептал ему на ухо другой человек:

— Известно

ли тебе, кому раньше принадлежало сердце, которое ты получил?

В зале воцарилась тишина. Прежде чем ответить, Лукас посмотрел на Брэда. Из глубины зала американец движениями головы показывал ему, что следует ответить отрицательно. Более того, будто самый верный из сообщников, он приставил палец к губам, призывая к молчанию.

— Нет, я ничего не знаю, — ответил Лукас и перевел взгляд на доктора Аметльера, чтобы тот взял слово.

— Вам должно быть известно, что донорство органов — анонимно, — подтвердил хирург.

— Но что-то ведь наверняка известно, — настойчиво допытывался молодой человек. — Откуда доставлено это сердце? Эти данные вы, безусловно, можете нам сообщить.

Брэд отрицательно мотал головой из глубины зала.

— Я ничего не знаю, — повторил Лукас, которого вопрос поставил в затруднительное положение.

— Сердце было доставлено из Португалии, — добавил доктор Аметльер. — Как и в других подобных случаях, мы выражаем свою благодарность семье донора, проявившей великодушие и давшей согласие на донорство органа.

— Сожалею. Вопросов больше нет. Пресс-конференция объявляется завершенной. Всем большое спасибо, — поставил точку директор больницы. — Вынесите из этих стен самое важное: молодой человек остался в живых благодаря донорству и быстрым действиям медицинского коллектива, обладающего многолетним опытом работы. Итак, на сегодня все. Хорошего вам дня!

Лукас был заинтригован смуглым журналистом, которого сопровождал высокий человек, постоянно шепчущий что-то на ухо своему молодому спутнику. Они не переставали смотреть на Лукаса. Интуитивно юноша чувствовал, что его не ждало бы ничего хорошего, если бы кто-то сообщил больше сведений о доноре. Лукас поискал Брэда среди журналистов, но ему не удалось найти американца. Вокруг Лукаса столпились фотографы, стремившиеся успеть сделать последнюю фотографию, а какой-то репортер продолжал задавать юноше вопросы в надежде получить ответы, отличающиеся от тех, которые были озвучены во время пресс-конференции. Однако Лукас решил ограничиться улыбками и ничего не добавил к уже сказанному. Он лишь повторял слова благодарности. В какой-то момент к Лукасу приблизились смуглый журналист и его высокий спутник крупного телосложения. Не говоря ни слова, этот последний протянул юноше руку. Лукас знал наверняка, что это проверка.

— Из какого вы издания? — спросил юноша, не ответив на рукопожатие. Черноглазый человек с выдающимися скулами не смог ему ответить. На помощь подоспел смуглый журналист.

— Он вас не понимает. Он иностранец. Он просто хочет пожать вам руку, поприветствовать.

Высокий человек продолжал стоять с протянутой рукой. Пауза затягивалась, ситуация становилась довольно напряженной. Возникли бы недоразумение и недовольство, если бы Лукас не ответил на рукопожатие незнакомца. В тот момент когда юноша уже собрался это сделать, из толпы журналистов вдруг вынырнул Брэд, который и был тем, кто пожал руку высокому человеку. Они начали разговаривать на языке, совершенно непонятном для всех остальных людей, находившихся в помещении. Лукас воспользовался этим, чтобы как можно быстрее отойти от них и затеряться в группе сопровождавших его медиков. Юноша отдавал себе отчет в том, что если бы он пожал протянутую руку, то с большой вероятностью почувствовал бы подобие конвульсий,

которые предшествовали возникновению видений. Было очевидным, что Брэд хотел избавить его от приступа, чего бы это ни стоило. Лукас спрашивал себя о том, кем являются эти люди, проявляющие нескрываемый интерес к вопросу о происхождении его нового сердца. Возможно, именно они убили Кендаля? Юноша нуждался в дополнительной информации. Лукас подумал о том, что теперь он, наверное, находится в большей опасности, чем вначале. Он получил не только сердце, но и, судя по всему, жизнь человека, пересекавшего улицу и задавленного насмерть черным фургоном.

Юноша попрощался с группой медицинских работников. Ориана находилась среди них. Он направился к девушке одновременно с Марией, координатором по трансплантологии.

— Ориана, надо продолжать работу, — сказала начальница неприязненным тоном. — Ты не можешь находиться здесь весь день. Есть другие больные, которые нуждаются в уходе.

Лукас недоброжелательно посмотрел на Марию и холодно произнес:

— Мы прощаемся с ней. В том, что Ориана задержалась, наша вина, — добавил он, стараясь помочь девушке.

— Ладно, ладно… Чтоб через пять минут была в моем кабинете! Не могу же я искать тебя по всей больнице!

— Сейчас иду! — коротко ответила медсестра. — Не встречала более неприятного человека, чем она, — доверительно произнесла Ориана, обращаясь к Лукасу. — Тем не менее должна признать, что в трудных ситуациях Мария умеет действовать очень эффективно. Именно ей удалось в рекордно короткое время найти для тебя подходящее сердце.

— Ну, в таком случае она уже не кажется мне столь неприятной. Ладно, Ориана, встретимся, как и договорились, на пляже. — Эту последнюю фразу он произнес, глядя девушке прямо в глаза. — Не могла бы ты дать мне номер своего телефона? На всякий случай, если у меня вдруг возникнут какие-то проблемы.

Ориана дала ему номер телефона. Семья Мильян наблюдала за их разговором.

— Ну, сын, — сказал Хавьер, — нам пора. Маме и мне не терпится поскорее попасть домой.

— Конечно, пошли! До субботы!

Уходя, Ориана ограничилась утвердительным кивком. Сделав несколько шагов, девушка обернулась, чтобы посмотреть на Лукаса. Он сделал то же самое. Лукас улыбнулся и продолжил свой путь. На протяжении нескольких минут юноша думал о том, что благодаря аварии он познакомился с Орианой. Он пообещал себе сделать все возможное, чтобы его не считали больным, и приложить все усилия, чтобы побыстрее полностью поправиться.

Они вышли из больницы через гараж. Таким образом семье удалось избавиться от журналистов, которые поджидали их у выхода, чтобы затем последовать за семейством. И Хавьер, и Пилар, и их дети хотели вернуться к нормальной жизни. Все, что увидел Лукас, выйдя на улицу, казалось ему необыкновенным. Туристы, бродившие без определенной цели и рассматривавшие сувениры на выносных прилавках, расположенных в дверях многочисленных магазинов, рестораны, в которых готовили блюда дневного меню, дети со своими плавающими игрушками, которых за руку вели на пляж родители, нагруженные складными стульями, переносными холодильниками и пляжными зонтиками, — все это вызывало у него интерес.

Им потребовалось не более пяти минут, чтобы доехать на машине до своего дома. Непередаваемое ощущение — возвратиться домой после чего-то столь драматического, как происшедшая авария! Машину припарковали около дверей. Выйдя, они увидели, что американский журналист уже стоит, подпирая дверной косяк. Хавьер и Пилар удостоили его недобрым взглядом. Им казалось, что если внимание прессы будет таким назойливым, то этот страшный сон никогда не кончится.

— Пожалуйста, Брэд, — взмолилась Пилар, — моему сыну нужен покой. Ты должен это понять.