Чужая жизнь
Шрифт:
Когда ответа на звонок не последовало, Фифи постучала в окно. Она слышала, что в доме играет радио, стало быть, Иветта была дома.
В конце концов Иветта приоткрыла дверь и выглянула в щелочку. Глаза у нее были красные от слез.
— О Фифи! — воскликнула она. — Я не могу с тобой сейчас говорить, я слишком расстроена. Ко мне приходила полиция, и они все время стучат и двигают вещи по соседству. Мне придется куда-нибудь пойти, чтобы не слышать всего этого.
— Пойдем ко мне, — предложила Фифи. — Я угощу тебя чаем, и мы
— Нет, я не могу, — сказала Иветта. Ее руки дрожали от волнения. — Мне нужно побыть одной.
Фифи подумала, что все, кроме нее, хотят побыть в одиночестве.
— Хорошо, — произнесла она. — Но если передумаешь, ты знаешь, где я живу.
Немного позже Фифи отправилась в магазин на углу за хлебом и натолкнулась на группу из шести женщин среднего возраста, которые судачили о смерти Анжелы. Никто из них не жил на Дейл-стрит, но Фифи часто видела их неподалеку.
Женщина с повязанным поверх кудряшек шарфом и с сигаретой в углу рта разглагольствовала об Альфи.
— Он проделывает это со своими девочками на протяжении нескольких лет, — авторитетно заявила она. — Две старшие понесли от него, и он выбросил их на улицу. Того, кто способен на такое, нужно подвесить за ноги и каждый день отрезать от него по кусочку.
Когда она увидела Фифи, ее глаза загорелись.
— Это ведь ты нашла девочку? Как она выглядела? Как он ее убил?
Фифи могла понять ее интерес, но в том, как женщина задавала вопросы, было что-то отталкивающее и мерзкое.
— Если вас что-то интересует, пойдите и спросите у полицейских, — резко ответила Фифи.
Женщина так удивилась, что сигарета выпала у нее изо рта.
— Высокомерная зануда, — сказала она, подняв сигарету. — У тебя и дерьмо, наверное, цветами пахнет.
Фифи повернулась и ушла из магазина, ничего не купив, с пылающим лицом. До вчерашнего дня это место казалось ей родным домом, теперь же она чувствовала себя здесь чужой. Если две старшие дочери Альфи и правда забеременели от него, почему никто не сообщил об этом в полицию? Что тут со всеми происходит? Почему они все такие бесхребетные?
Задыхаясь от возмущения, Фифи направилась к себе домой. Она увидела мужчину, который разговаривал с миссис Блексток, жившей на первом этаже дома номер три. Они с мужем были уже пожилыми людьми и часто плохо себя чувствовали. Фифи говорила с ними всего пару раз, так как они редко выходили из дому.
Она догадалась, что этот мужчина — журналист. Он был невысокий и тощий, в очках и очень дешевом мешковатом костюме.
— Я ничего не знаю, — твердила миссис Блексток. — Мы с мужем почти ни с кем не общаемся.
Фифи заметила, что миссис Блексток была напугана. Она так крепко вцепилась в свою трость, что костяшки ее пальцев побелели.
Фифи похлопала репортера по плечу.
— Оставьте ее в покое, — сказала она. — И я думаю, вы ведете себя не совсем корректно, донимая людей и вытягивая из них информацию,
— Это вы миссис Фелисити Рейнолдс? — спросил мужчина, и его глаза за стеклами очков загорелись. — Это ведь вы нашли труп? Расскажите мне об этом.
— Нет, я не стану вам ничего рассказывать, — отрезала Фифи. — А теперь, пожалуйста, убирайтесь отсюда в ту помойку, из которой вы вылезли, и оставьте эту леди в покое.
Репортер от удивления открыл рот и попятился. Миссис Блексток поспешно захлопнула дверь, и Фифи пошла домой.
Закрыв входную дверь и поднимаясь по лестнице, она расплакалась.
Она не могла совладать с этим ужасом, поселившимся у нее в душе. Ее засыпали вопросами полицейские и журналист, и все пытались согнать на ней зло. Она потеряла ребенка, сломала руку, от нее отказались родители, и даже Дэн не остался дома, чтобы ее поддержать.
Что случилось с ее жизнью? До встречи с Дэном ей было так легко и весело. Фифи нравилась ее работа, у нее были хорошие друзья, каждый вечер ее ждал горячий ужин, и даже одежда всегда была выстирана и поглажена. Теперь она жила в трущобах, и все тяготы свалились на ее хрупкие плечи.
И надежды на улучшение не было. Фифи должна будет свидетельствовать в суде, ее заставят давать показания, а это чудовище Альфи будет сидеть на скамье подсудимых и пялиться на нее.
Почему все это случилось именно с ней? Семья отвергла ее только за то, что она вышла замуж за мужчину, которого они не одобрили, у нее нет никого, кто мог бы успокоить ее и посоветовать, как жить дальше. Фифи хотела поговорить с Патти, но даже не могла позвонить ей и рассказать о случившемся так, чтобы это не дошло до матери, со стороны которой ждать сочувствия было бесполезно.
Оказавшись в квартире, Фифи бросилась на кровать и горько зарыдала.
Она все еще лежала, всхлипывая, когда вернулся Дэн.
— В чем дело? — спросил он. — Что-то случилось?
— Даже если бы и случилось, тебе на это наплевать, — всхлипнула Фифи. — Всем на меня наплевать.
— Я очень устал и проголодался, Фифи, — тихо сказал Дэн. — Если у тебя есть какие-нибудь жалобы, озвучь их сейчас. А потом я схожу и куплю нам чего-нибудь поесть.
— Жалобы? — рявкнула на него Фифи. — У меня был ужасный день, все как будто сговорились мучить меня. А ты можешь думать только о еде!
— А ты не можешь для разнообразия подумать еще о ком-то, кроме себя? — огрызнулся Дэн. — Посмотри на меня, я весь грязный, я проработал десять часов при температуре тридцать градусов. Когда я помоюсь, переоденусь и что-нибудь съем, я постараюсь проявить к тебе сочувствие.
Он не стал дожидаться ее ответа, а схватил полотенце и сбежал вниз по лестнице в ванную.
Фифи зарыдала еще сильнее. Если и у Дэна не находилось для нее добрых слов, тогда у нее совсем никого не осталось.