Шрифт:
Глава 1. Дом Туманных людей
– Госпожа, все кончено, они внутри! – кричал снизу охранник покоев хозяйке замка. – Уходите наверх, дверь пока их выдержит! Но его слова потонули в раздавшемся треске и грохоте, крик прервался, послышались хриплые стоны. Топот ног бегущих по лестницам замка орков стал отчетливым, смерть приближалась к Диланне. «Я во всем виновата. Я проиграла, я наказана за свою самоуверенность и гордыню. Но они ничего не получат, все надежно спрятано. «Память дракона» им не найти, а остальное…». Диланна побежала вверх по винтовой лестнице замка к своим покоям. Замок ее предков-эльфов Кураханн стоял на скальном выступе горного хребта, возвышающегося над долиной Лайбы. Со стороны реки, а также с запада склоны хребта были почти отвесны. Попасть в замок можно было только одним путем – с восточной стороны по наклонной площадке для въезда, заканчивающейся подъемным мостом и внешними воротами. Затем шел нижний узкий внутренний двор: охраняемое пространство между двумя крепостными стенами, заканчивающееся главными воротами со сдвоенными полукруглыми башнями и опускающейся решеткой. Еще дальше были следующие ворота, пройдя через которые можно было попасть в верхний двор. Над нижним двором с юго-запада
Перед тем как войти в комнату, молодая женщина остановилась, перевела дыхание и вытерла глаза. Слуг не должны пугать ужас в ее глазах и дрожь в голосе. Справившись с собой, Диланна подняла голову, сжала зубы и шагнула через порог. Уединенные и тихие когда-то, сейчас ее комнаты были полны воинами, испуганной прислугой, страхом и безнадежностью. Увидев свою госпожу, все притихли, множество людских глаз рассматривали ее лицо, ища на нем признаки паники или отчаяния.
– Орки вошли в замок, времени почти не осталось, – голос Диланны звучал ровно и бесстрастно, – им нужна только я. Они пощадят любого, кто выйдет отсюда без оружия. Я не требую от вас ничего. Кто хочет жить – уходите немедленно.
Никто не двинулся с места. В тишине было хорошо слышно, как пронзительно и требовательно кричали из гнезд под самой верхушкой квадратной башни птенцы стрижей, солнечный луч ударил в наборные цветные витражи узких окон, и вся комната сразу изменилась, сделалась праздничной и яркой. Желтые, зеленые, синие и красные отсветы упали на резную мебель из светлого дерева, украшенные гобеленами стены, тяжелую кованую люстру под потолком. Невозможно было поверить, что смерть уже здесь, стоит за дверью и держит костлявой лапой кованую скобу, почему-то медля потянуть за нее.
– Мы никуда не пойдем, госпожа. Лучше умереть, чем сдаться этим уродливым скользким тварям, – с этими словами вперед вышел старый воин-эльф, высокий, седой, с покрытыми шрамами руками, – мы будем защищать тебя, Диланна, пока сможем. Тебя и твою дочь.
Вокруг все разом заговорили, кто-то подошел к Диланне с ободряющими словами, женщины со слезами обнимали ее. Диланна подняла голову и сделала вид, что внимательно рассматривает потолок – слезы душили ее, паника и ужас рвались наружу. Ей понадобилось время, чтобы успокоиться и заставить себя вернуться в безнадежную действительность. Да, это их последний день. И у нее есть еще одно дело, самое важное и сделать его нужно немедленно, иначе орки получат то, за чем они пришли сюда.
– Я благодарю вас всех, что не бросили меня, мне нечем отблагодарить вас, но, может быть, слабым утешением для вас будет то, что умрем мы все вместе. – Диланна снова посмотрела на потолок, но быстро перевела взгляд на окруживших- ее эльфов, – я прошу вас дать мне немного времени. Я должна закончить… доделать… завершить… – она запуталась в словах и замолчала.
– Делай то, что считаешь нужным, госпожа, за нас не беспокойся. Мы задержим их, насколько хватит наших сил, – говоривший ранее воин подошел к ней, – иди, и поторапливайся, орки подошли уже слишком близко.
Диланна молча кивнула ему и бросилась бежать – сначала в дальнюю маленькую комнату, где она схватила приготовленный заранее маленький сундучок и ящик. Потом этот груз Диланна торопливо отнесла к лестнице бергфрида и вернулась опять в свои покои, на этот раз за накрытой плотной легкой тканью корзинкой. Ноша была очень тяжелой и неудобной, но позвать на помощь Диланна не решилась – никто не должен видеть, что она делает и куда собирается идти. Пройдя вниз два поворота винтовой лестницы, Диланна остановилась, подошла близко к наружной стене башни и зажгла припасенную заранее свечу. Да, вот она, та самая дверь, которую показывали ей ее дед и отец. Спасительная потайная дверь, ключ от которой передавался в семье Диланны только старшим детям, в тайне и без лишних разговоров. Ключ от двери – этими словами было сказано все. Дверей и ключей от них в замке было предостаточно, так что никто из посторонних не мог точно знать, о чем идет речь. Конечно, слуги и все, часто бывавшие в замке, не раз видели эту дверь и проходили мимо, но никто никогда не видел ее открытой, и, в конце концов, ее стали считать чем-то вроде ошибки строителей или своеобразным украшением, как, например, статуи хищных птиц и драконов на башенках замка. Диланна, следуя семейной традиции, не сказала о ключе от двери даже своему мужу, собираясь открыть тайну лишь старшему сыну. Но… горло Диланны снова перехватило, контуры кирпичной кладки расплылись в ее глазах, по щеке прокатилась одна предательская слеза. Стараясь ни о чем не думать, Диланна сняла с шеи висящий на цепочке ключ. Он был очень старый, большой и неудобный, неизвестный мастер когда-то украсил его бородку рисунками и символами в виде звездочек и волнистых линий. Убедившись, что ее никто не видит, Диланна нашла замочную скважину, вставила ключ и с силой повернула его. Дверь открылась неожиданно легко и почти без скрипа. От неожиданности Диланна едва не провалилась в сырой холодный сумрак, поджидавший ее за потайной дверью.
Первой реакцией Диланны был естественный женский страх перед мышами и темнотой, но, вспомнив о том, кто сейчас действительно угрожает ей, она храбро вошла во мрак и закрыла за собой дверь. Нагруженная ящиком и сундучком, освещая путь свечой, Диланна начала спускаться вниз по точно такой же винтовой лестнице, которая шла по центру бергфрида, только более узкой. Она не встретила на своем пути ни мышей, ни крыс, ни мерзких насекомых – только сырой затхлый воздух и влажные грубо обработанные булыжники, перешедшие внезапно в мокрый монолитный серый камень. Спуск закончился неожиданно быстро у точно такой же, как и наверху двери. Ключ легко справился с замком в ней, и Диланна оказалась у самого подножья скалы, на которой стояла башня, в просторной, но с низким потолком пещере, на пол которой накатывали речные волны. Женщина облегченно вздохнула, увидев лежащую на полу пещеры дном вверх заранее приготовленную маленькую белую лодку. Почти бросив свою поклажу, Диланна рванулась обратно наверх, за оставленной в темноте и одиночестве корзинкой. Вернувшись,
Но Диланна этого не видела. Упав на колени в пещере, она рыдала в голос, вцепившись себе в волосы. Потом слезы кончились, Диланна перестала всхлипывать. Она снова выглянула из пещеры, но лодочки уже не было видно, река успела далеко умчать ее. Диланна умылась прохладной речной водой, попыталась привести в порядок прическу. Она смотрела на свое отражение в тихой воде: исхудавшее лицо, запавшие со следами слез глаза, растрепанные волосы. Женщина криво усмехнулась, глядя на свое отражение: «Я, последняя из эльфов Туманного дома, похожа сейчас на крестьянку. Ничего не поделаешь. Надо идти. Я должна заплатить за то, что сделала» – Диланна поднялась, попыталась расправить плечи и поднять голову, но низкие своды пещеры не позволили ей этого сделать, открыла дверь и пошла вверх по потайной лестнице навстречу смерти.
Орки хозяйничали в замке. Черные, уродливые, подобные своим видом самым отвратительным тварям, которых только способны извергнуть недра земли, они заполнили собой нижний и верхний дворы, все помещения замка, правда, бергфрид пока устоял, но и то лишь наполовину. Загорелись подожженные орками крыши хозяйственных построек, черный дым затянул грязной сеткой безоблачную высокую синеву весеннего неба. Омрриган, предводитель орочьей стаи, по-хозяйски расхаживала по главному залу замка, украшенному когда-то щитами, фамильными портретами и искусно сделанными коваными светильниками. Теперь все украшения были сброшены на пол и орки, похожие на гиен над падалью, рылись в куче добычи, непрестанно грызлись и переругивались между собой. Омрриган была щедра: верные солдаты помогли ей воплотить в жизнь заветную мечту – уничтожить последнюю крепость эльфов. Она была живым и ужасным подтверждением слов и предположений людей о том, что женщины орков необыкновенно красивы, и это было так не только благодаря фону из исключительно уродливых мужчин этого племени. Красота этих женщин, так непохожая на людскую или эльфийскую, была сродни несущему великолепию лесного пожара или в мгновение ока торжественно сходящей с гор снежной лавины. Этой красоте невозможно было противостоять, встреча с женщинами – орками была подобна тому, когда человек видит над собой расколотые блистающей вспышкой небеса и остается на месте, парализованный невиданной, несказанной нереальностью, великолепием и мощью происходящего, и погибает, убитый молнией.
Омрриган наслаждалась дивным зрелищем, открывающимся из распахнутых окон главного зала – верные ей войска со знанием дела грабили, убивали не успевших спрятаться или убежать эльфов, разрушали древние строения. Она знала, что последние защитники замка укрылись на самой вершине бергфрида. «Пусть подождут, я не тороплюсь» – Омрриган с неженской силой пнула красивую резную деревянную скамью, и та отлетела к камину – «Надо найти ее дочь и кое-что еще, а потом мы поговорим с Диланной».
Время шло, воины-орки старательно и методично обыскивали замок. Омрриган терпеливо ждала – не торопясь, она обошла захваченные помещения, рассмотрела добычу. Что-то оставила себе, что-то отдала верным воинам, немедленно начавшим свалку за лучший кусок. Омрриган усмехнулась и вернулась в главный зал – в нем было достаточно темно и, значит, удобно и привычно, ведь орки не выносят яркого солнечного света, они выходят под обжигающие лучи лишь в крайних случаях, например, таких, как этот. Коротая время, хозяйка орков забавлялась тем, что, начертив на столешнице широкого, длинного, из белой древесины обеденного стола углем круг, кидала в него нож. С пилообразной насечкой на лезвии, с удобной изящной ручкой и отсвечивающим черным лезвием клинок всегда оказывался в центре мишени. Для броска Омрриган приходилось высоко поднимать руку, и тогда из рукава плотной льняной темно-красной рубашки на внутренней стороне запястья женщины появлялась змеиная голова с доходившим почти до середины ладони раздвоенным языком. Это была искусно сделанная татуировка, изображавшая покровительницу орков – Виперу, смертельно ядовитую болотную гадюку. Такие татуировки в виде змеи были у всех орков, только у рядовых воинов над левой ключицей, чуть выше сердца был нанесен рисунок в виде маленькой черной змеи, головой вниз, хвостом вправо и без раздвоенного языка. У Омрриган татуировка начиналась с левого запястья, где на наружной стороне помещался змеиный хвост, обвивала предплечье, плечо, переползала по ключицам на правую руку и спускалась, извиваясь, вниз головой, к внутренней стороне запястья правой руки, высунув язык на ладонь. Цвет татуировки в точности совпадал с цветом шкуры Виперы.