Чужая
Шрифт:
— Конечно, директриса в курсе, где я работаю, но уверяю, взяла она нас только потому, что подруга составила мне протекцию, — закончила она. — Только огорошила меня музыкальной частью. Я ничего не поняла. Объясните.
Через пять минут Регина знала все о школе, хоре и занятиях фортепьяно.
— Да-а-а, проблема, — задумалась Регина. — Пианино-то у меня есть, но только у родителей. Сама я двенадцать лет, словно лимитчица, по съемным квартирам мотаюсь. Мужа у меня нет, у мамы жить не могу, с отцом сложные отношения.
— О,
Господи, что же творится с этим миром! Если даже такая красотка, как Регина, живет одна и тащит весь быт на своих хрупких плечах, то что еще можно говорить о полных семьях и радостях взаимного существования! Мужики!!! А-у!! Куда вы все делись? Чего вам надо от жизни и от женщины в частности? Вот сидят передо мной три красавицы, умницы, настоящие хозяйки и, уверена, умеющие нежно и преданно любить. И все, как одна, одинокие! Нонсенс! Категорически отказываюсь понимать!
Да уж, компашка у нас подобралась! Одни одиночки, не считая меня с Ником. Пять баб вместе с Региной и моей Лелькой и один мужик. Наш общий муж и отец, смеясь, называют Ника девчонки.
Регина допила свой кофе и заторопилась на работу.
— Спасибо, девочки. Если будете встречаться на каникулах, о нас с Катюшкой не забудьте. Только я могу присоединиться лишь на выходные.
— Так на свободных хлебах у нас только Танька. Так что ежели что, то только по выходным, — успокоила ее Люся.
Регина ушла, мы еще немного посидели, делясь впечатлениями о новом члене нашего клуба. Пришли к выводу, что девчонка неплохая, только все же несколько настороженная.
— Ничего, мы ее быстро радоваться жизни научим, — рассмеялась Янка. — Мало ли, какая трагедия ее постигла.
— Разберемся, — как всегда кратко подытожила Люська. — Но какова Нинка! Не успела девка в класс прийти, тут же в оборот ее взяла.
— Сдается мне, она в противовес нам хочет свою компашку сбить, — предположила Янка.
— Сухого асфальта ей под колеса! — воскликнула Люська. — Дай бог! Одной тяжело в этом мире. А так и к нам больше лезть не будет и друзей заимеет. Только с кем ей компанию сбивать?
— Насколько я знаю, она подкатывала к родителям Машеньки, но там водки не попьешь и матом не поругаешься. Обломилось, — сказала я.
Как-то утром меня остановила на крыльце школы маленькая, тоненькая, как тростина камыша, мама Машеньки. Я знала, что ее зовут красивым иудейским именем Юдифь. Она долго просила прощения за беспокойство, и я уже начинала нервничать от ее витиеватой правильной речи, когда она наконец собралась с духом, и сказала:
— Танечка, вы не могли бы мне объяснить, почему мама Ксюши Фионовой так навязывает нам свое общество?
— Я не понимаю, Юдифь, — удивилась я. — А в чем дело?
И Юдифь осторожно стала рассказывать, что Нина постоянно звонит ей по телефону, предлагает
— Я понимаю, Танечка, что девочки дружат и им не хватает времени поиграть в школе. Но, понимаете, у нас такая семья… — тут она замешкалась.
— Не напрягайтесь. Юдифь, я в курсе ваших обычаев и традиций.
— Ну, хорошо, — откровенно обрадовалась Юдифь возможности не объяснять, что такое ортодоксальное еврейство. — И хотя я не раз пыталась объяснить Нине о наших традициях, она все так же настойчива в своих предложениях. Я не знаю, как на это реагировать. Мне очень не хотелось бы, чтобы это как-то отразилось на дружбе девочек…
— О какой дружбе вы говорите, Юдифь! — воскликнула я. — Ксюхе совершенно не нужно общество девочек. Она и с мальчишками прекрасно себя чувствует. Возможно, Нина преследует какие-то свои цели, но мне, извините, они не известны.
— Но мне казалось, что вы дружите с мамой Ксюши, — чуть не плача протянула Юдифь.
— Кофе иногда пьем по утрам, — отрезала я.
— Но что же мне делать?
— Послать ее в далекое эротическое путешествие, — разозлилась я, но отнюдь не на Юдифь. Меня так возмутила навязчивость Нинки, что я не сдержалась.
— Как вы сказали? — Юдифь округлила свои чистые наивные глаза ребенка, как будто увидела перед собой разверзшуюся геенну огненную.
— Я сказала, что вам надо набраться духу и четко объяснить Нине всю тщетность ее попыток к сближению ваших семей! — Я попыталась говорить так, чтобы ей было понятно, коли простые выражения не приемлемы для этой воспитанной дамы. — По-другому такие люди, как Нина, этого не понимают.
— Да-да, я уже сама склонна так думать, но я никогда не попадала в такие ситуации. Хорошо, я так и сделаю, — будто на что-то решившись, проговорила Юдифь. — Спасибо вам большое, Танечка, вы мне очень помогли.
Не знаю, чем уж я помогла маме Машеньки, но больше она ко мне не подходила. Но и Нина, как я заметила, не общалась с Юдифью. Значит, все же воспитанная еврейская мама нашла в себе мужество доходчиво все объяснить Нинке.
Теперь Нина решила атаковать Регину. Ну что же, флаг в руки.
— Только, девки, — решительно предупредила нас Янка, — давайте не будем Регине рассказывать свои впечатления о Нинке. А то получится, будто мы наговариваем на девку. А вдруг у них большая дружба выйдет. Пусть сама разберется.
— Ага, а если она попадет в какую-нибудь историю, а нас обвинит в том, что вовремя не предупредили, — возразила я.
— Регина не производит впечатления наивной дурочки, уверяю тебя, — отрезала Люська. — Таких людей ТАМ, — она на мгновение вскинула глаза к потолку и резко опустила ресницы, — не держат.