Чужая
Шрифт:
Ксюха как-то пыталась раскрутить Катю на откровенный разговор, но Катерина быстро поставила ее на место.
— Можно подумать, ты в восемнадцатом веке родилась. Мы же подруги, — обиделась Ксюха.
— Не считаю нужным с тобой это обсуждать! Ксюх, не обижайся, — мягко продолжила Катя. — Просто не люблю делать общим достоянием интимную жизнь.
— Ну, скажи, ты хоть спишь с ним? — настаивала Ксюха.
— Фион, заткнись! — прикрикнула Катя. — Я же не спрашиваю, с кем ты кувыркаешься.
— А ты спроси, — тут же отозвалась Фион. — Я тебе такого понарасскажу, обхохочешься.
— Да
— Ага, значит Большого ты не любишь, — констатировала Фион.
— Не лови меня на слове, — разозлилась Катя. — Я тебе этого не говорила.
— Но имела в виду, — парировала Фион. — Ладно, черт с тобой.
Ксюха тогда удивилась. Странно, но они действительно никогда не обсуждали с ней мальчиков. Фион вечно гоняла с мальчишками мяч, в куклы играла только ради Кати, чтобы она не скучала. Когда стала постарше, увлекалась ездой на мотоцикле, даже одно время состояла в бригаде байкеров. Правда, когда Пашка с Сашкой об этом узнали, тут же вытащили Фиона оттуда. Та орала и сопротивлялась, но ребята пригрозили, что перестанут с ней общаться. Этого Фион пережить не могла. Но при всей своей бойкости Ксюха все же была девушкой. Она искусно наносила макияж, подчеркивая зелень своих глаз и выделяя четкий рисунок губ. Она любила спортивную одежду и удобную обувь. Этот стиль еще в девятом классе подобрала ей Катя. Фион была первая модель Кати. Правда, платья ей не шли.
— Ну не люблю я платья, Пельмень. Поэтому у тебя и не выходит, — успокаивала Ксюха расстроенную подружку. — Вот блузки, брюки, бриджи, шорты — это мое.
Так что назвать Фион бабой-мужиком никак нельзя. Но и представить подружку с кем-нибудь под ручку или, паче чаяния, в койке Катя не могла при всей своей фантазии.
Пару месяцев назад был один неприятный инцидент между Пашкой и Ксюхой.
Они собрались тогда потанцевать в клуб. Там крутили попсу прошлых лет, и ребятам ужасно нравилась музыка молодости их родителей. Они с удовольствием под нее танцевали. Дэн тогда пришел с миловидной девушкой со своего курса, а Аришка Гриф позвонила Сашке и отказалась от танцев. У нее наклюнулся роман. Катя это знала, но молчала.
— Ладно, пойду сегодня без партнерши, — махнул рукой Сашка, — не танго чай танцуем.
— Да-а-а, — вздохнул Пашка. — Проблема у нас с барышнями. Катюшка да Аришка. На троих всегда были две девчонки.
— Большой, а ты меня, в расчет не берешь? — вроде шутя отозвалась Ксюха.
— Кого, тебя? — брови Пашки взметнулись вверх. — Да разве ты барышня? Я тебя женщиной никогда не считал и считать не буду. Ты же свой брат в юбке! Самый дорогой и классный! — он дружески со всего размаха хлопнул ее по плечу.
— Паш, как тебе не стыдно! — взорвалась Катя.
— А что? — удивился Пашка. — Я Фиону могу рассказать даже то, что тебе знать не положено. За то мной и любима! Верно, Фион?
— Конечно, братишка, — весело отозвалась Фион.
— Вот, — констатировал Пашка. — Ладно, браты, погнали!
Они всей гурьбой рванули ко входу в клуб. Фион замешкалась, и когда Катя обернулась, она на мгновение выхватила взгляд Ксюхи. Полный ненависти, презрения и боли. Катя сморгнула, и вот
Потом Катя долго думала о Ксюхе и пришла к выводу, что в чем-то Пашка прав. Фион была незаменимым товарищем. Доброй, открытой. Способной на поступок. Даже если мальчишки пасовали, она всегда рвалась вперед. И в шалостях, и в серьезных делах, и никогда не предавала друзей! Если они были виноваты, никогда не пряталась за спины ребят. И ужасно упрямой, как что-то вобьет себе в голову, железом не выжечь.
— Не пойду учиться. И не настаивай, Пельмень. И работать жуть как не хочется.
— Ксень, но как же тебе жить, если отец перестал деньги присылать, — удивлялась Катя.
— А-а, проживу как-нибудь. А потом замуж выйду.
— Ксенька, ты же ничего не умеешь, — смеялась Катя.
— Научусь. Я ради любимого на все пойду. Друзей продам, а своего добьюсь.
— И меня продашь?
Ксюха тогда серьезно посмотрела в глаза Кати.
— Если на пути встанешь — уничтожу, — и через секунду рассмеялась. — Шучу, Пельмень, шучу.
— Дура ты, прости Господи, — выдохнула Катя. — А чего это ты так замуж рвешься? Нашла кого-то?
— А вот не скажу, — уперлась Ксюха. — Ты же не желаешь мне про вас с Пашкой говорить и я не буду. Одно скажу, люблю я одного парня до беспамятства. Настоящий мужик, не нашим балбесам чета. И семейка у него богатая. Так что все одно к одному. Но надо немного подождать.
— А если он не согласиться тебя замуж брать?
— А я его измором возьму, — хохотала Ксюха. — Отвезу на остров, свяжу и буду голодом морить, пока не полюбит.
— Осчастливить насильно нельзя, — качала головой Катя.
— Посмотрим, — туманно ответила Фион.
Катя вздрогнула от зуммера сотового в кармане. Опять не отключила этот проклятый звонок. Каждый раз у Кати уходила душа в пятки, когда вместо мелодии телефон выдавал вибрацию.
— Пельмень, ты где? — весело прокричала Фион.
— О, на ловца и зверь бежит! — воскликнула Катя. — Ксюха, мне тебе та-а-а-кое надо рассказать.
— Заметано. Давай через час в «Елках-Палках» на Маяковке, — тут же въехала в ситуацию Фион.
Катюша отключилась, спрыгнула с подножки автобуса и спустилась в подземку. Нет, все-таки Ксюха настоящий друг. Всегда выслушает, посоветует что-нибудь, вот только плакать не любит. Вечное действие.
— Это же просто класс, подруга! — воскликнула Фион после того, как Катя рассказала о конкурсе. — Уверена, что ты выиграешь. Ты же гений! А когда мы узнаем результаты?
— Завтра. К одиннадцати надо привезти эскизы, а в три скажут, кого выбрали. Ксенька, мне так страшно.
— Не дрейфь. Я в тебя верю. Эх, жалко ребятам рассказать нельзя. Я завтра работаю, а то они бы тебя поддержали. Ну, ладно, я побежала. А то в зал опаздываю.
— Опять свои гири толкать будешь? — усмехнулась Катя. Недавно Фион устроилась уборщицей в финтес-клуб, и увлеклась бодибилдингом.
— Дура ты, Пельмень. Тебе фигуру Господь дал, а мне ее самой творить приходится. Я идею замужества не бросаю. И потом там такие мальчики-и-и… — и она закатила глаза. — А ты давай чеши домой, дорисовывай свои эскизы. Я тебе вечером звякну.