Чужие браки

Томас Рози

Джимми еще раз поднял Мэри высоко над головой, затем поставил на землю. Все тело его приятно ныло после целого утра, проведенного за игрой в теннис, и радость победы все еще была с ним. Сейчас он стоял рядом с Марсель, тень его падала на шезлонг. Он отметил про себя, что на Марсель были сегодня большие тяжелые серьги, явно слишком крупные для ее лица.

— Эй, Map, тебе не налили выпить?

— Увы, а я бы выпила стаканчик вина. Любого.

Он принес себе и Марсель по бокалу вина и уселся перед шезлонгом, облокотившись о колени Марсель.

Он

увидел на дереве пару лесных голубей. Джимми подумал о Люси, с облегчением напоминая себе, что, слава Богу, здесь нет Дарси. Он уже неделю не общался с Люси и начинал побаиваться, не придет ли ей в голову рассказать все отцу. Каждое утро Джимми говорил себе, что сегодня непременно надо позвонить девушке и назначить день, когда она сделает аборт, но каждый день он малодушно находил очередную причину отложить звонок.

Марсель чувствовала ногой тепло плеча Джимми. Ей казалось, что это тепло согревает и ее. Марсель поняла, что замерзла. Марсель коснулась пальцами воротника рубашки Джимми. Несмотря на отстраненно-равнодушное настроение, ей приятно было разглядывать сзади его массивную шею, поросшую рыжими волосками, вдыхать запах пива и бассейна, исходящий от него. По сравнению с Джимми Майкл казался ей сейчас каким-то бестелесным, постоянно ускользающим. Последнее время, даже если они случайно касались друг друга, обоим становилось неловко. Никто из них ни разу не попытался обсудить эту новую степень их отчужденности.

Марсель поймала вдруг себя на том, что ей хочется прижаться щекой к шее Джимми. Ей захотелось заплакать, чтобы Джимми гладил ее по волосам и нашептывал слова утешения. Марсель ужаснулась собственной слабости.

— У тебя холодные пальцы, Марсель, — сказал Джимми, поворачиваясь к ней. Марсель тут же попыталась убрать руку, но Джимми схватил ее и сжал в своих огромных ладонях.

— Поговори со мной, — попросила Марсель, пытаясь скрыть замешательство.

— И что же тебе рассказать?

Марсель отметила про себя, что Джимми явно доволен собой и сегодняшним вечером.

«Скажи мне, что ты видишь меня, что я не невидимка, что я еще существую», — молча взмолилась Марсель. Вслух же она сказала:

— Все что хочешь. Какую-нибудь сплетню.

Джимми сделал вид, что задумался. Сейчас ему не хотелось сплетничать, последнее время он вообще разлюбил сплетни. Воркотня лесных голубей становилась все громче и громче.

— Х-м-м. Сплетни… Боюсь, что в последнее время ничего новенького. Скука, правда?

Майкл сидел в одном из садовых кресел, наблюдая как Гордон жарит колбаски в мангале. Как только они свернули на улицу, на которой находился дом Рэнсомов, Майкл начал присматриваться в надежде увидеть одну из машин Клеггов. Его ждало разочарование, которое он попытался поначалу успокоить мыслями о том, что Ханна могла приехать и в одной машине с кем-нибудь, или хотя бы догадалась передать ему, например, через Дженис, какую-нибудь весточку, которая звучала бы невинно для всех остальных.

Но не было ни Ханны, ни какого-либо намека на ее возможное появление, и вечер показался Майклу невыразимо скучным. Майкл подал Гордону щипцы и не знал, что делать с собой дальше.

Вскоре детей позвали к столу. Родители выпили еще по бокалу, пока Гордон закладывал мясо в мангал. Солнце постепенно садилось, и контуры сада, казалось, менялись, расплывались, из зеленых становились серыми.

Все уже готовы были приняться за еду, когда позвонили во входную дверь. Гордон пошел открывать, а Вики начала торопливо ставить на стол приборы, которые успела уже убрать.

Через несколько секунд в сад вошли в сопровождении Гордона Дарси и Ханна. Сидящие за столом прервали беседу.

Сначала Майкл не видел ничего, кроме Ханны. На ней была ярко-желтая батистовая рубашка и белые брюки, кончавшиеся на лодыжках. Казалось, что солнечный свет опять вспыхнул и сконцентрировался вокруг ее головы. Тут же вспомнилась вдруг теплая и мягкая кожа Ханны, запах Ханны, вкус Ханны, восточный шатер примерочной в недрах ее магазина, бесконечные отражения в зеркалах. Майкл поймал себя на том, что он слегка приподнялся на своем месте, неловко толкнул при этом стол. Дарси казался рядом с Ханной темным безликим пятном.

Послышался хор приветствий, однако произносили их в основном женские голоса. Джимми стал вдруг необычно молчаливым, а Эндрю во все глаза молча смотрел на Дарси.

Дарси отделился от Ханны и Гордона и, казалось, собирался усесться за стол. Вдруг он слегка покачнулся, и ему пришлось облокотиться о спинку стула Гордона. Воцарилась тишина, замолкли даже дети за соседним столом. Затем Дарси спросил:

— А что такое? Мне что, не дадут выпить?

— Дарси… — начала Ханна.

Но Дарси даже не повернул головы.

— Могу я, черт побери, налить себе стакан вина?

Ханна только пожала плечами. Она уселась между Эндрю и Джимми, стараясь не глядеть на мужа. Вики встала, подошла к другому концу стола и налила Дарси выпить. Все не сводили глаз с бокала с калифорнийским каберне, как будто это был яд или что-то в этом роде. Дарси сел на место Гордона, отодвинув его тарелку. Дарси разом осушил полбокала и бережно поставил его на стол. Было ясно, что это не первая его выпивка за этот день.

— Итак, — начал он. Кто победил в чемпионате века? Джим?

Джимми ждал совсем других вопросов. Теперь же вероятность того, что Люси все рассказала отцу, как бы уменьшилась, очевидно, плохое настроение Дарси объяснялось совсем другими причинами. Он улыбнулся Дарси.

— Да, Гордон и я. Каждому по половинке пирога.

Приобняв Марсель за плечи и слегка сжав их, как будто она была его трофеем, Джимми услышал мелодичное позвякивание ее сережек.

Эндрю запротестовал, утверждая, что ему принадлежит меньше половины пирога. Разговор вернулся в привычное русло. Дарси выпил, ну и что в этом, собственно, такого?