Чужие голоса
Шрифт:
Её мысли прервал выплывший из тёмного тоннеля поезд. На табло горело – «Пролетарская».
«Чёрт… – пронеслось в голове у Ниночки. – Он не едет на конечную. И автобуса оттуда не дождаться. Придётся вызывать такси на Пролет». Во сколько оно ей обойдётся Ниночка старалась не думать. Как и о том, что придётся до зарплаты жить на гречке.
В вагоне, куда зашла Ниночка, почти никого не было. Только в углу сидел старичок бомжеватого вида в вязаной шапочке.
«Хорошая компания…»
Ниночка опустилась на сиденье и поджала ноги. Они так замёрзли, что она их почти не чувствовала. А
«Только этого не хватало. За две недели до зачётов…»
Ниночка погрузилась в свои мысли и перестала замечать время. А поезд всё ехал и ехал. Вагон медленно покачивался, колёса размеренно ухали.
– Ведь уже должна быть «Кировская», – опомнилась она и достала из кармана телефон. – Точно, мы уже минут десять едем.
Ниночка испуганно заозиралась по сторонам. Но старичок мирно спал, а больше никого рядом не было.
«Что ж. Может, мы до Пролета без остановок?»
Поезд тем временем и не думал останавливаться. Он убаюкивал запоздавших путников, тащил их по тёмным тоннелям метрополитена, увозил за грань реальности.
От мерного покачивания закружило голову, и Ниночка перестала считать минуты. Может, она так сильно ударилась и теперь у неё сотрясение? Да, сотрясение мозга. Она зажмурила глаза, а когда открыла, то увидела рядом с собой Стаса. Он сидел, ехидно ухмыляясь, и поглядывал на неё с насмешкой.
«Тебя не может здесь быть. Ты не настоящий».
– Какое сотрясение? У тебя даже мозга нет.
– А нет, настоящий… Что ты здесь делаешь?
– Еду.
– Куда? Ты же домой ушёл…
– А мы разве не домой?
– Зачем ты здесь, Стас?
Может, она просто задремала? И сейчас проверяющий разбудит её на последней станции. А может она проспала, и её никто не разбудил. И теперь она застряла в тягучем мраке подземки.
Но Стас напротив был совсем как настоящий, который сейчас пил чай у себя дома или пролистывал ленту новостей в контакте.
– Зачем я здесь? Ты смешная. Догадайся сама.
Сама. Всегда сама. Тот Стас тоже говорил загадками. Намёками. Многозначительно улыбался и никогда, никогда до конца не было понятно, что он имел в виду. И Ниночка считала себя, не по своей воле, конечно, глупенькой. Маленькой дурочкой. И пыталась разгадать его. И чем больше у неё не получалось, тем сильнее росло желание понять.
– Ты здесь потому что я этого хочу?
– Может.
– Зачем я тебе? – этот вопрос мучил Ниночку давно, а ироничный ответ Стаса никогда не приносили удовлетворения.
– Я же говорил – стирать, убирать, готовить и родить мне сына.
– Но ты меня не любишь? – в глубине души она знала ответ, но надеялась на обратное.
– Никто не будет любить тебя просто так. Любовь надо заслужить. – Стас откинул голову назад и прищурился.
Ниночка внимательно посмотрела на него. Длинные ноги, длинные руки, тонкие и длинные пальцы. Он казался ей пауком, который умело плетёт паутину вокруг неё – бедной глупой мухи. И сил выбраться оттуда не было. Не сейчас.
– А сын, зачем он тебе?
– Дурочка. Чтобы воспитывать его.
– Тебе не нужен сын, – подумав, ответила Ниночка. – Никакой ребёнок вообще не нужен. Ты хочешь его, так же как я новый айфон – чтоб понтоваться. У
– Ты глупая. – Стас закрыл глаза, откинулся назад и голова его стала размеренно покачиваться в такт вагону.
Глупая, дурочка, никчёмная, никакая. Влюблённая. И толку-то.
– Так зачем я тебе такая. Ты всё равно уйдёшь…
– Я тебе уже всё сказал.
– Мне кажется, когда я пойму тебя, пойму до конца – ты останешься со мной навсегда.
Стас открыл глаза, выпрямился и внимательно посмотрел на неё.
– А я тебе зачем? Ты об этом хоть раз думала?
– Я люблю тебя…
– Неправда. Тебе просто скучно, и ты хочешь новых эмоций.
– Ты знаешь, когда-нибудь это станет правдой. Но не сейчас. Сейчас я люблю тебя. К сожалению.
– А может, к счастью?
Они ехали рядом друг с другом бесконечно долго, и в какой-то момент Ниночка перестала думать про поезд, блуждающий в подземных тоннелях. Перестала ждать, когда он остановится, откроются двери и она выйдет в темноту и морозный воздух декабря. Она забыла и про замёрзшие ноги, и про семинар, и про зачёты. Она думала про Стаса. И в самом деле, зачем он ей? Она хотела чувствовать счастье рядом с ним, но ощущала лишь пустоту, куда уходили её силы. Ни любви, ни страха, ни холода. Пустота.
– Ты всё равно уйдёшь, – повторила Ниночка. – К счастью…
Она закрыла глаза и провалилась в темноту. Вагон сильно закачало, потом он замедлил ход и остановился.
– Станция метро «Пролетарская». Поезд дальше не идёт. – прозвучал голос из динамика.
Ниночка открыла глаза – Стаса не было. Зато проверяющий будил старичка в вязаной шапке. Ниночка торопливо встала и выскочила на платформу. Быстрее, наверх, через турникеты и на воздух, подальше от мрака и пустоты.
На город опускались ранние сумерки, кружился лёгкий снег. Растяжка над проспектом поздравляла «С новым 2021 годом!». Навстречу Ниночке шли люди в масках. Конец 2020 года, пандемия коронавируса в разгаре.
«Мы расстались пять лет назад. Чёртовых. Пять. Лет».
Ниночка встала около витрины магазина посуды. Продавщица за стеклом, поправляя товар, задела локтем маленькую чашку. Та упала на пол и разбилась вдребезги. Ниночка, наблюдавшая за этой сценой, посмотрела на фарфоровые осколки и в голове у неё пронеслась мысль: «К счастью. К счастью».
Ольга Вуд. Мусорный Овражник
– Куда ты ездила? – спросила мама. – Андрей заходил за насосом. Сказал, машины не было.
– В л-лес, – неуверенно ответила Лера.
Мама улыбнулась, словно всё поняла. Но Лера знала, что она только догадывается о внезапной любви к лесу. Подозревает, что дочь её пишет, больше читает, смотрит, слушает про славянские мифы всё, что попадается.
Жить среди дикой природы и наведываться к ней пару раз в детстве – это как иметь годовую подписку на Нетфликc и посмотреть там единственный сериал. Глупо. Но именно так прошло детство Леры в посёлке, который можно было пересечь за полчаса от края до края. И сейчас она не могла понять, почему не лазала на Бабковку – высокий, как казалось, холм? Почему не получалось наслаждаться заготовкой сена для бабушкиной коровы?