Чужие игры
Шрифт:
– Ладно… – пробормотал Валентин и кое-как принял сидячее положение.
Кажется, костюм самостоятельно ввёл ему стимулятор – в голове резко прояснилось, и боль постепенно стихла.
– Я в эту сволочь целился, – заверил Лобанов. – Я же не знал, что вы всё ещё прямо за дверями стоите.
– Почему покинул позицию? – рявкнул Валентин. – Веди наблюдение за домом и местностью! Возможно, уже поднята тревога!
– Ладно, ладно, Фантомас разбушевался … – Михаил исчез.
Валентин и Николай посмотрели
– Ну, обстоятельства решили дело за нас, – заключил Остапенко.
– Валентин, а ты в порядке? Можешь идти?
– Нормально, пока жив. Идём!
Остапенко с деструктором наперевес двинулся вперёд. Почти сразу же с той стороны они увидели останки Синг’саха. Беднягу просто продавило через пролом и расплескало, словно гнилой помидор – тёмно-бурые пятна покрывали всё вокруг.
«Осталось ещё двое, – мелькнула мысль у Валентина. – Они, конечно, тупые, но, может быть, смогут сказать что-нибудь новое о терминалах?»
Помещение за стеной оказалось овальным; влево вёл трубообразный проход, откуда вырывались разноцветные лучи, а по центру висела в воздухе и медленно вращалась вокруг оси конструкция, которой позавидовал бы любой сюрреалист. Она постоянно меняла форму и окраску, издавая при этом протяжные, но негромкие и всё время разные звуки. «Сирена? – подумал капитан. – Впрочем, сейчас это уже непринципиальный вопрос».
Стены украшали длинные гирлянды белых и светло-жёлтых вроде бы цветов, а по углам висели пятнистые лианы. В дальнем конце комнаты напротив входной двери высилась неширокая лестница, часть перил которой сбрило выстрелом. Белая крошка усыпала мягкое покрытие пола.
– Ну, тут должен быть этот терминал, а? – Шорин приблизился к конструкции, висящей в центре. – Вот это что за хрень, например?
Из внезапно смолкнувшей конструкции заклубилось нечто вроде тёмного газа, и Шорин опасливо отпрянул и задержал дыхание, опасаясь, не ядовитое ли это вещество. Но из газа почти мгновенно сформировалось нечто вроде чёрного тонкого щупальца, потянувшегося к старшине. Николай вскрикнул и отскочил.
– Не обижай его такими словами, – хохотнул Валентин. – Ему не нравится.
– Ты хочешь сказать, что…
– Почему бы и нет? Чем страннее что-то, тем больше шансов, что это именно то, что нам надо.
Капитан опустил деструктор, вынул Кристалл и подошёл к болтающемуся в воздухе щупальцу.
– Мы друзья, – сказал он. – Прими от нас, пожалуйста, вот это.
Щупальце чуть приподнялось, качнулось и отодвинулось.
– Ты слышишь нас?
Ответа не последовало.
– Может, оно ранено? – предположил Николай.
– Это случилось не по нашей вине, поверь, – обратился снова к конструкции
Он подошёл почти вплотную и попытался прикоснуться к пульсирующему полупрозрачному мешку в средней части конструкции, в глубине которого перемещалось по замысловатым траекториям что-то тёмное. Но снова никакой реакции не последовало – установка, казалось, потеряла всякий интерес к непрошеным гостям.
Шорин настойчиво предложил возвращаться и двигаться к Храму, но Валентин, движимый извечным любопытством, не мог не взглянуть, что делается в видневшемся трубообразном проходе. Тем более, что несколько минут у них в запасе ещё оставалось.
– Идёт, – кивнул Николай.
Они подкрались к коридору, вытягивавшемуся, словно труба. В нём вспыхивали разноцветные искры, плясали голографические узоры, а противоположный конец терялся в переливающемся мареве.
– Красиво, чёрт, – заметил Шорин. – Как на дискотеке.
Валентин покачал головой:
– Странно… Может, это и не коридор вовсе?
– Знаешь, Авван приказывал не заходить далеко внутрь, не стоит туда соваться. Вон, сзади есть обычная лестница наверх, чего тут думать?
– Подожди, я всё же попробую, – Валентин сделал шаг вперёд.
Его вдруг сильно дёрнуло, подбросило вверх, и Остапенко повис в воздухе, потеряв точку опоры. Одновременно его, словно на конвейере, потащило дальше.
– Стой, куда?! – услышал капитан вопль Николая. – Ах ты, хрен – меня тоже всосало, Валя!
– Хватайся за меня! – крикнул Валентин. – Нам нельзя разделяться!
– Это точно, – отозвался с натугой Шорин, которого как раз перевернуло вверх ногами относительно Остапенко.
Валентину наконец удалось ухватить напарника за ремень бронекостюма, и поскольку Николая развернуло, они очутились в позе, называемой «валетом» в самых разных контекстах.
– Как-то нехорошо получилось, тебе не кажется? – заметил Шорин.
– Да как тебе сказать… – Капитан, несмотря на сложность ситуации, усмехнулся и попытался перевернуться, но это не удалось. – Ладно, пока пусть будет так, не страшно…
Бледное пятно входа быстро скрылось за поворотом. Отсутствие верха-низа в этой невесомости неприятно дезориентировало.
Валентин предложил попробовать дотянуться до стены. Николай задергался, словно пойманная рыба, но у него ничего не вышло.
– Бесполезно, Валя, – натужно проворчал он. – Теперь я понимаю, каково космонавтам…
Их вдруг тряхнуло, развернув ещё на девяносто градусов – Шорин только выругался, – на мгновение люди почувствовали ускорение, а потом невидимая сила, создававшая невесомость, исчезла, и они погрузились во что-то мягкое, податливое, похожее на густое зеленоватое желе.