Чужие игры
Шрифт:
Когда она машинально взглянула на Индара, её брови полезли вверх: небесный мечтательно улыбался, глядя в тёмный, прокопчённый потолок холла. А потом заглянул в её глаза и кивнул:
– Да, мне бы тоже хотелось летать свободно, нежели быть запертым в этом замке, как в клетке.
Осмелев, чувствуя, что у него хорошее настроение, что он не злится, из-за того что недавно чувствовал слабость, Карина набралась духу спросить:
– А почему ты так сразу превратился в дракона?
– То есть?
– Ну, ты издалека услышал шаги демонов – или превращение началось из-за чего-то другого? – Карина
– Появление демонов сразу после стычки с ними в том помещении – это совпадение. На самом деле в обличии дракона мне легче избавиться от смертельной магии демонов, которую пришлось глотать, чтобы выручить Ниссу и детей.
– Но теперь они знают о твоём присутствии здесь, - с тревогой напомнила Карина. – Индар, а зачем им нужен небесный?
– Им нужен не небесный, а его форма – дракон, - отозвался он.
– Только дракон всегда стоит между их вторжением на землю и людьми.
Они немного посидели, глядя, как Нисса успокаивается, что выразилось в основном в том, что она выпрямила плечи и уже легко, хоть и вполголоса разговаривает с племянниками… И тогда Карина неуверенно сказала:
– Индар…
– Мм?
– А демонов можно победить?
Он, сидевший вполоборота к ней, обернулся полностью. Глаза бесстрастные и привычно страшноватые из-за тёмной полумаски.
– Можно.
– А почему тогда они… - Она запуталась, не умея высказаться, и с надеждой посмотрела на небесного: уж он-то должен понять, что она имеет в виду.
– Демоны – порождение грязной магии. Убьёшь нынешних – придут другие. Когда грязная магия родит их столько, что они, как сегодняшние, осмелятся пробиться на поверхность нашей земли.
– Они… бессмертные?
– Скорей, они умирают и становятся частью грязной магии, чтобы потом снова возродиться в других демонах. Это не бессмертие. Это… бесконечный круговорот в грязной магии.
Карина нахмурилась. Где-то такое она уже слышала. Что-то о грязи, из которой все вышли и в которую все уйдут. Библия? Или кто-то из философов? Никогда не увлекалась ни религией, ни философией, но что-то в памяти осталось…
Открыла рот, чтобы спросить ещё кое-что. И застыла.
Высоко подняв голову, Индар явно к чему-то прислушивался.
Негромко говорившая с детьми, Нисса, заметив его движение, шикнула на племянников и тоже прислушалась.
– В «каминной»?
– шёпотом спросила она у небесного.
– В «каминной», - подтвердил Индар, вставая с места и быстро спускаясь по лестнице к коридору, ведущему к «каминной».
Юная ведьма схватила детей за руки и повела их следом, стараясь догнать Индара, а потом и пристроиться так близко к нему, чтобы чуть не наступать ему на пятки. Прибрав всё ещё горящий, пусть и из последних сил факел, Карина бросилась за ними. Она уже тоже сообразила, что самое безопасное местечко – за спиной небесного.
До «каминной» меньше минуты, но за это время Карина успела многое обдумать. И то, почему она, несмотря на испуг при виде оборотничества Индара, устрашилась не настолько, чтобы бояться его. И то, что только он, кажется, является связующим звеном всех происшествий, что случаются в старом замке на данный момент… И то, почему
Дверь в «каминную» оставили полуоткрытой.
Небесный, не оглядываясь, рукой призвал к тишине бегущих за ним и открыл дверь полностью. Приглушённые дверью крики и голоса вынесло в коридор.
Их не заметили.
Старуха Оркена стояла чуть впереди и сбоку от двери. Опустив руки, она насторожённо всматривалась в происходящее в «каминной». В первые секунды показалось, что старая ведьма злорадствует, глядя на всех. Но, когда Карина поднырнула под руку Индара, чтобы встать рядом с ним, она заметила, что старуха необычно скалится, приподняв верхний уголок губ. Так может скалиться бродячая собака при виде слабых и даже беспомощных существ, которые её не видят, но которых она уже считает своим обедом. Что-то дикое и торжествующее было в движении её костлявых кулаков, которые, вздрагивая, наверное, от нетерпения, то сжимались, то разжимались.
В углу между камином и стеной столпилось семейство оборотней и, как ни странно, один из пажей принцессы Лилеры. Впереди всех стоял Отсоа и, угрожая двумя мечами, не подпускал к ним пятерых вооружённых мужчин и принцессу Лилеру. Оглядевшись, ужаснувшаяся Карина обнаружила второго пажа крепко связанным и лежащим в противоположном углу – уже там, где валялись постели мужчин. Света нескольких факелов было достаточно, чтобы разглядеть на залитом слезами лице связанного пажа пару кровоподтёков.
Барон Мазуин, не слыша вошедших, явно продолжал говорить:
– Тебе всё равно не удастся защитить их! Лучше отдай их миром! Нас больше – и мы хотим вернуться домой!
– Если вы будете драться со мной, двоих-троих я точно убью, - сквозь зубы отвечал Отсоа, ощерившись – но не воинственно, а от отчаяния. – Идти на заклание смирно – я не послушная овца! Этого ты от меня не дождёшься!
– Ничего! – звонко крикнула принцесса Лилера. – Когда мы твоих щенков отдадим демонам – ты сам нас благодарить будешь, что спасли тебе и твоей оборотнихе жизни! Отдай моего пажа! Отдай мальчишку! Он не из твоих щенков, грязь под моими ногами! Дерьмо со скотного двора! Отдай нам ублюдков! Их жизней достаточно, чтобы утихомирить демонов и выйти за стены замка!
Паж, прятавшийся за спиной Лиадейн, тоже вооружённой мечом и боевым ножом, отвернулся, закрыв ладонями лицо и, вздрагивая от рыданий, уткнулся в стену. К нему присоединились подростки-оборотни, но встав перед ним так, словно собирались защитить человека. Малышка Слоан тихонько рычала на всех подряд – со здоровенной палкой в руках, которую с трудом удерживала. То ли древко от копья, то ли черен от метлы. Видимо, девочка вынула дубинку из камина, когда начались странности с поведением обычных людей. Палка выглядела устрашающе, если забыть, что девочка-оборотень вряд ли сумеет пустить её в ход. Наверное, о том же подумал мальчишка-паж. Он шмыгнул носом и, заикаясь от плача, взялся за верхнюю часть дубинки – меча при нём не было: судя по всему, его успели разоружить. Слоан посмотрела на него снизу вверх, но протестовать не стала.