Чужие интриги (Эксклюзивное интервью, Эксклюзив) (др.перевод)
Шрифт:
– Кто-то из работников больницы – вот ведь садисты! – уведомил местных журналюг, а те, в свою очередь… Впрочем, остальное ты уже знаешь. Можешь представить себе заголовки? Слава богу, эту историю удалось замять до того, как на место слетелись стервятники с телевидения. Каким-то чудом мне удалось выцарапать последнюю копию записи.
Барри утерла рукавом слезы, потом шумно высморкалась. После той выволочки, которую ей устроил сенатор, она рыдала, не переставая. Забыв о том, что они окружены толпой любопытных, он орал и топал ногами, распекая ее за то, что она выставила идиоткой не только себя, но и его. Будь его воля, в сердцах добавил сенатор, он велел бы выпороть ее кнутом за такие шуточки,
Угроза сенатора повисла над ней, словно нож гильотины. Похоже, ей конец – рано или поздно он опустится ей на голову, вопрос только, когда? Чем все закончится, было не так уж важно – само ожидание будет для нее страшнее любой казни.
– Господи, Дэйли, – простонала она, прикрыв ладонью глаза, – как я могла так чудовищно ошибиться? Но ведь все – абсолютно все! – подталкивало меня к мысли, что президент Соединенных Штатов убил по меньшей мере одного, а то и двух человек! Ну, почему, почему я не проверила все еще раз, прежде чем лезть на рожон? Ведь это же логично!
– Честно говоря, не думаю, что логика бы тут сильно помогла, – сочувственно вздохнул Дэйли. – Приведи мне хотя бы один пример из истории, когда великий человек хоть раз не поступил бы вопреки всякой логике.
– Хватит меня утешать. Лучше не мешай испить до дна чашу страданий. Тем более, я это заслужила.
Дэйли погладил ее по ноге.
– Согласен, детка, ты облажалась. Еще больше, чем в той истории с судьей Грином.
– Просто поверить этому не могу, – еле слышно прошептала Барри. – Когда Грей откинул простыню, я уже приготовилась, что увижу копну каштановых волос и матово-белую кожу Ванессы. А вместо этого увидела совершенно незнакомую женщину. Мне чуть плохо не стало. Неудивительно, что сенатор бесновался так, что чуть не придушил меня на месте. А Грей…
– Что Грей? – с любопытством спросил Дэйли.
– Грей моментально испарился – просто Дэвид Копперфилд, честное слово!
Конечно, эта история будет иметь последствия, мрачно подумала Барри, но даже на фоне неприятностей, которые ждали ее впереди, бегство Грея расстроило ее сильнее всего. Это было… как нож в спину. С тем, что месть сенатора рано или поздно настигнет ее, Барри уже смирилась. Он заставит ее дорого заплатить за те несколько минут, когда он поверил, что его дочь мертва. Более того, еще много лет над ней будет потешаться весь журналистский корпус Вашингтона. Подумать только, чего ей стоило добиться доверия после фиаско с судьей Грином – и вот теперь все ее труды пошли псу под хвост. Потребуются годы, прежде чем ее станут воспринимать серьезно в журналистской среде… если это вообще когда-нибудь случится.
Даже если бы она не сообщила о репортаже на телестудию, все равно новость о том, как она снова села в лужу, донеслась бы туда со скоростью ветра. Пенсильвания-авеню – все равно что центральная улица для какого-нибудь провинциального городка. Сплетни и дурные вести облетают город с быстротой лесного пожара. А столь громкое фиаско, да еще с участием первых лиц государства, мигом станет новостью номер один.
Итак, она в очередной раз стала посмешищем. Конечно, это больно. Хотя и не так, как бегство Грея с поля боя.
Накануне, с трудом оторвав взгляд от мертвого, застывшего, словно маска, лица Джейн Гэстон, она посмотрела на него – и поразилась. Лицо Грея казалось таким же неживым, как и лицо мертвой женщины. Сказать по правде, реакция Грея напугала ее сильнее, чем ярость сенатора Амбрюстера. Вопли сенатора тогда заставили ее на время забыть
– Я обежала всю больницу, обшарила парковку перед входом, – пробормотала она. – Ни одна живая душа не видела, как он уходил. Моя машина стояла там, где я ее оставила. Понятия не имею, на чем он уехал. Будто сквозь землю провалился, – с досадой добавила Барри. – Держу пари, ему было жутко стыдно, что такой профессионал, как он, поверил идиотке вроде меня. Повелся на мои выдумки.
– Умоляю, прекрати! – застонал Дэйли. – Меня уже тошнит от твоего самобичевания!
– Но я не…
– Ты не пыталась его ни в чем убедить! Кстати, не думаю, что бы тебе вообще это удалось, так что не льсти себе. Твой рассказ просто подтвердил подозрения, которые у него уже возникли к тому времени, понимаешь?
– Да, но он поверил мне – и убил Спенсера Мартина!
– Это была самозащита.
– Это он так сказал.
– А ты сомневаешься?
– Если Мерриту нечего скрывать, зачем ему посылать Спенсера Мартина в Вайоминг, чтобы тот избавился от Бондюрана? Смотри, что получается: я выкладываю свою дикую теорию, и Бондюран, неправильно истолковав причину появления Мартина, убивает его, так? А что, если приезд Мартина сразу после моего ухода всего лишь совпадение? Никогда не поверю, чтобы Меррит, узнав об исчезновении своего главного советника, не потребует провести тщательное расследование. Так что теперь Грею светит обвинение в убийстве.
– Ну, за него не беспокойся. Грей наверняка замел все следы и спрятал тело так, что его никогда не найдут. – Дэйли философски пожал плечами. – Нет тела, нет дела.
– Формально ты прав.
– Не думаю, чтобы его это волновало.
– Согласна. Если он и переживал, то только из-за Ванессы. Знаешь, когда он решил, что она мертва, то лицо у него стало… как у покойника, ей-богу.
Грей Бондюран любил Ванессу Меррит. В этом не было сомнений. Не просто хотел, а любил. Любил настолько сильно, что без колебаний пожертвовал ради нее карьерой. Сделал все, чтобы избежать скандала, даже подал в отставку, чтобы не подвергать опасности ни ее семейную жизнь, ни статус первой леди. Он любил ее так крепко, что ради нее отказался от сына. Должно быть, для него была настоящей пыткой невозможность находиться рядом с Ванессой, когда их дитя появилось на свет. А затем ему пришлось тосковать в одиночестве, оплакивая смерть ребенка.
Барри, которая никогда не была объектом столь преданной любви, в глубине души могла лишь сожалеть, что его угораздило полюбить такую мелкую, тщеславную и себялюбивую женщину, как Ванесса Меррит. Конечно, болезнь многое извиняет, это так… Но только не привычку манипулировать людьми. Спрашивается, для чего Ванесса втянула в эту историю Барри? Поманила будущей сенсацией, а она, дурочка, клюнула.
– Держу пари, этот твой Бондюран в постели настоящий жеребец, – вдруг брякнул Дэйли.
– Ммм… что?! Кто?! – Барри поспешно спустила ноги на пол. – Откуда мне знать, черт подери?
– Так вы с ним не..? – Дэйли многозначительно подмигнул.
– Разумеется, нет!
– Но ты бы не отказалась, верно?
– Послушай, смени тему. Бондюран просто жалкий предатель, не лишенный некоторых достоинств, конечно, но до идеала ему далеко. Этакий сильный, молчаливый мужчина – только рядом со мной он почему-то мигом превращается в самого настоящего мерзавца.
– Он убил друга – по его словам, это была самозащита. Но, опять-таки, только по его словам. Безнадежно влюблен в женщину – и при этом знает, что она никогда не будет ему принадлежать. Живет словно какой-то отшельник – что в наши дни, согласись, несколько странно.