Чужие крылья-3
Шрифт:
Генерал кивнул, словно Саблин подтвердил какие-то его мысли.
— Я рад, что в моем корпусе будут служить такие летчики, — сказал он.
Брови Виктора поползли вверх.
— С сегодняшнего дня ваш полк переходит ко мне, — улыбнулся генерал. — Так что еще увидимся. Всего хорошего.
Виктору оставалось лишь козырнуть. Иванова он нигде не нашел, Насти – тоже, обшарпанная редакционная полуторка тоже отсутствовала. Но зато боец из местных передал ему записку. Там, Ванькиным, как курица лапой почерком, было написано: — "Лети сам! Я поеду машиной с Н.
— Вот же хрен поросячий, — возмутился Виктор. — Вот же… — завидуя Иванову черной завистью, он медленно побрел к аэродрому…
…Чадя моторами, "Дуглас" тяжело, по-вороньи плюхнулся полосу, мелко подпрыгивая, заскакал по серой аэродромной траве. Подъехав к стоянке, рявкнул двигателями и запорошив кучку сидящих летчиков-ветеранов холодной пылью, неспешно стал разворачиваться. Его покрытый красками камуфляжа хвост омел широкую дугу и машина неторопливо побежала на взлет, оставив в оседающей пыли десяток сиротливо жмущихся людей.
— Пополнение, — хмыкнул Соломин, пытаясь выковырять залетевшую в глаз песчинку. — Будет, Витька, тебе забота. Покажешь, что не зря Покрышкину руку жал.
— Лучше бы почту привезли, — протянул Литвинов, — или моторы…
— Моторы привезут, — Соломин знал все. — Слышал, что снова два "Дугласа" в Молотов отправили. Прямо на завод.
— А может уже не Саблин учить будет? — усомнился Щеглов.
— Будет, будет, — оскалил зубы Лешка. — Зазря, что ли Виктору Санычу орден дали. Может, я тоже так хочу! Почему это тебе все, а хорошим людям ничего…
— "Хорошие люди" – это ты, что ли? — усмехнулся Виктор. — Балаболка. Тебя, между прочим, орденом тоже не обнесли.
К жиденькому строю толкущихся на стоянке новичков вальяжно направился Шубин, небрежно козырнул, и те почтительно вытянулись, застыв.
Комполка принялся что-то им втолковывать, коротко рубя ладонью воздух, потом обернулся, зашарил по стоянке глазами, найдя Саблина, повелительно махнул рукой, подзывая.
— Хе хе, — не удержался Соломин. — Кто на шо учился…
…Новички были словно оловянные солдатики из коробки: примерно равного роста, одинаково, будто под копирку подстрижены, в новом, еще не застиранном обмундировании. Они походили на доски в заборе. Переговорив с Шубиным, Саблин подошел к летчикам, представился, вкратце рассказал о полке и обрисовал перед ними их жизнь на ближайшее время.
— Вопросы? — спросил он под конец своей речи.
Вопросов не было и пополнение строем направилось в столовую.
— Видал орлов, — Шубин подмигнул. — Так что хватит тебе хреном груши околачивать. Этих, как налопаются – в штаб. Закуток, где вечно начхим спит, освободить, будете, тута, заниматься. Поговори, расспроси. Потом составишь план подготовки, принесешь на утверждение. Две недели у нас, так что не расслабляйся. О! А это что еще за хрен с горы, тута.
К ним, старательно печатая шаг, направлялись двое летчиков. Оба в звании старших лейтенантов, оба в потертых регланах. Вот только один был высокий, глыбообразного вида, другой наоборот: низенький,
— Товарищ Улитка, — Шубин картинно развел руки. — Какими судьбами в нашем полку?
— Товарищ майор, — паровозным гудком загудел тот. — Летчик-инструктор старший лейтенант Улитка, для прохождения боевой практики прибыл.
— Товарищ майор, — добавил второй. — Летчик-инструктор старший лейтенант Пантелеев, для прохождения боевой практики прибыл.
Шубин взял документы инструкторов, пробежался глазами, задумался.
— Вона как… Ну что же, добро пожаловать, тута. Сейчас дам указание, вас на довольствие поставят и, наверное, сразу по эскадрильям распределим.
— Я, товарищ майор, в качестве аванса попрошу, чтобы товарища Улитку закрепили за моей эскадрильей. — Виктор решил не терять момент.
— Аванса? — Шубин забавлялся. — А чего это вдруг?
— Ну, во-первых… — Виктор уже собрался загибать пальцы…
— Ладно, ладно, убедил, — усмехнулся командир. — Можешь идти. Заодно покажешь товарищам офицерам, где находится штаб и все прочее, тута.
— …Атаку бомбардировщика необходимо проводить до минимально допустимой дистанции с последующим проскакиванием вблизи вражеской машиной или под ней! Это важно!
Его речь прерывалась кряканьем телефонных зуммеров и стрекотом пишущей машинки – штаб работал, и обучение новичков в одной из его комнат сильно мешало. И процессу обучения и штабу. Но по-другому не получалось – с жилищным фронтом было очень тяжко. Немцы, отступая, разрушили все, до чего смогли дотянуться, целых домов было немного, да и те пришлось ремонтировать ремонтникам из БАО и все они были забиты под завязку.
Один из новичков – младший лейтенант Суякин, поднял руку.
— Да!
— Товарищ старший лейтенант, а зачем проскакивать вблизи? Ведь стрелки могут в упор расстрелять.
— Правильный вопрос! — Виктор довольно улыбнулся. — Но на самом деле все просто. Стреляя в упор, вы, во-первых, наносите вражеским машинам максимальный урон, во-вторых, деморализуете вражеского стрелка. Поверьте, когда в вас несется сноп трассеров, то очень сильно хочется обоссаться. Ну и в-третьих, атакующий истребитель при этом имеет очень высокую угловую скорость и стрелку невозможно вести прицельный огонь. А вот если выходить на удалении метров сто-двести, то тут все ровно наоборот. Ясно?
Вроде поняли. Саблин тяжело вздохнул, заглянул в конспект, задумался. Случайно скосив взгляд, увидел, как Таня набивает на машинке какой-то документ и невольно залюбовался. Занятая делом, сосредоточенно-серьезная, она казалась еще красивей. Девушка потянулась за бумагой, перехватила его взгляд и вспыхнула. Опустила глаза, якобы увлеченная работой, но скулы и уши у нее пылали.
Виктор смутился. Мысли моментально умчались в дебри, весьма далекие от тактики истребительной авиации, но очень близкие к взаимоотношению полов. Несколько секунд он хлопал глазами, потом кое-как возобновил занятие…