Чужие миры
Шрифт:
Когда-нибудь это понадобится.
Время еще придет.
*
Вся компания собралась у Иртонов в первый день осени.
Уходило лето.
Теплое, солнечное... впрочем, денек выдался замечательный, грех такой терять. И Лиля предложила супругу устроить пикник на открытом воздухе.
Да, с шашлыками.
То, что американцы называют барбекю, и к. чему она давно пристрастила мужа. Еще с Уэльстера.
Джес не возражал, даже наоборот. Согласился и порадовался.
Компания собралась большая и крайне
Иртоны, Тримейны, Гардрены, Брокленды, вирмане, ативернцы, соизволил явиться посол Уэльстера, принеся письмо с новостью.
Женился Альтрес Лорт.
На ее высочестве Лидии. А еще ивернейцы сватают вторую принцессу.
За это дело выпили.
Под шумок напоили дин Дашшара, который стал немножечко больше ативернцем. Джерисон попробовал налить мангустам, но те оказались тверды в своих убеждениях и вымочили в вине хвосты, показывая свое отношение к алкоголю. Зато посол Ханганата выпил — и с удовольствием закусил палочкой шашлыка. Кочевникам такое блюдо нравилось, а он принадлежал к народу джарна.
Собаки носились по кустам.
За ними ползали дети. Щенки контролировали своих маленьких хозяев, не давая им ни съесть кузнечика, ни влезть в грязь... сплошные притеснения!
Роман и Джейкоб уже вполне прекрасно ходили и ловко испарялись из рук нянек.
Отлично себя чувствовал и виконт Иртон.
Миранда тискала всех малышей по очереди...
— Так странно, — созналась она Лиле. — Может, я сама скоро стану мамой, а я ничего не чувствую. Они забавные, но...
— А что ты должна чувствовать? — Лиля следила за шашлыками, не доверяя их никому. После трактира это было такой детской игрой... — К примеру?
— Подруги говорили. Нежность, умиление, восторг...
Лиля махнула рукой.
— Ты не дура, малышка. Вот и не врешь.
— А они врут? Мам?
Лиля качнула головой.
— Скорее, идеализируют действительность.
— Это как?
Лиля покусала ноготь на большом пальце. Как...
Как объяснить малышке эти истины? Ей ведь скоро уезжать в Ханганат....
Атам семья, брак, дети...
— Понимаешь, Миранда, все люди разные. И все дети тоже разные. И отношение твое должно быть разное. А когда говорят: люблю всех, не любят никого. И когда тебе говорят, что любят весь мир — срочно задумайся, какую выгоду с тебя хочет поиметь данный любитель.
— Мам?
— Привожу пример. Помнишь Ивельенов?
– Да.
— Ты дралась с Джессом. Было?
– Да.
— Ты его любишь?
— Нет. Но он умер...
— А остался бы жив, дрались бы дальше. Не потому, что я накаркала, просто парнем его вырастили гадким. Если он не понимал, что связываться с маленькой девочкой — глупо и пакостно.
— Ясно...
— Как аукнется, так и откликнется. Любить тех, кто тебя колотит? Унижает, обижает...
— Любить детей?
Лиля пожала плечами.
—
— Очень.
— Ивельены, твои братья, малыш Эштон... а вот и остальные, — детей действительно было много. — Я люблю их?
Миранда задумалась.
— Не как меня.
— Верно. Тебя я люблю. За них несу ответственность. Потом, возможно, я тоже буду их любить, а сейчас я их защищаю, оберегаю, ращу... плохо это или хорошо?
— Детям нужна любовь.
— Верно. Только вот не красивые слова над колыбелькой, а сама колыбелька. И уютный дом вокруг нее. И хорошие родители, и нянька, и сытый животик, и сухая попка... понимаешь?
— Понимаю. Важны не слова, а дела.
— А дел от твоих подруг я не видела.
— Я поняла, мама. Не столь важно, что ты говоришь. Важно, что ты делаешь.
— Верно, — Лиля взъерошила челку Миранды. — Когда ты появилась в моей жизни — или я в твоей, мы ведь не любили друг друга так, как сейчас. Но я приняла на себя ответственность.
— А я пригляделась к тебе.
— И мы стали родными. А бывает и наоборот. Помнишь Стуана Леруа? Помнишь, что он сделал с собственным отцом?
– Ну...
— Что хотел сделать...
Про Антонеля и его признание Лиля также рассказала дочери. И Миранда поняла.
— Бывает так, что человек, родной тебе по крови, становится чужим. И относиться к нему надо, как к чужому. Я поняла.
— Неважно, кто и что говорит. Смотри не на слова, на дела. На душу человеческую. Не может быть родным тот, кто прикрываясь красивыми фразами, бьет в спину.
Миранда обняла Лилиан.
— Я запомню, мама.
Лиля погладила ее по голове.
— Я тебя люблю, дочка.
— И я тебя люблю, мама.
Миранда крепко обняла мать, потом застеснялась — и убежала.
Лиля оглядела большую лужайку.
Джерисон и Ричард, Мария и Алисия, отец и Эрик, Лейф и Бран, Ингрид и Анжелина, а вот и Тримейны, и куча детей и щенков, которые уже слегка перепутались и серьезно извалялись в грязи. И патер Воплер, и Марк, который поддразнивает Мири... не влюблен?
Нет, просто по-дружески, это она видит...
Взгляд скользит, задерживаясь на знакомых и любимых лицах.
И Лиля осознает со всей очевидностью.
Она не просто дома.
Она счастлива.
И когда Джерисон подходит к жене, она встречает его ослепительной улыбкой.
— Лиля?
— Все в порядке, любимый. Я просто в очередной раз осознала, как я вас всех люблю.
— А... бывает! Мы-то это давно осознали...
Лиля фыркнула, но с удовольствием скользнула в объятия супруга. У них не будет впереди легкой жизни. Есть и друзья, и враги, есть проблемы и препятствия, будут беды и горести — это неотъемлемая часть жизни. Но главное в ее жизни останется неизменным.