Чужие облака
Шрифт:
Ей приносят грушу в вине на десерт. Ну наконец-то, Зигги! Неровная, томная походка, то же пальто с рваным карманом, правда лицо тщательно выбрито. Но все равно видок откровенно нищенский, и как еще его пускают в приличные места? Трудно поверить, что это тот самый человек, в которого она была влюблена!
– Есть будешь?
К ее удивлению он кивает головой.
– Я уже за десертом, - укоризненно выговаривает она.
Ждать пока он поест ей не хочется. Но с него как с гуся вода, наверняка назло ей, он заказывает суп и вырезку с жареным картофелем. Будет ковыряться два часа, и действовать
– Что с объектом?
– спрашивает она.
– Все под контролем, там Таракан. Позвонит, когда будет нужно.
– Есть результаты по тульским близнецам?
Зигги приносят суп. Тайка следит за его хаотичными движениями. Он оживлен, вопреки ее ожиданиям, берет ложку и с удовольствием ест. Разламывает булочку и мажет маслом. Что с ним? Он улыбается, похоже, у него хорошее настроение.
– По близнецам тихо, результатов пока нет. Да по херу…Там и так понятно. Четвертая категория с натяжкой. Как тебе удалось выставить Киру из квартиры Зимина?
– А, это как два пальца… Позвонила его любовнице - Марине. Был приятный разговор по душам… Ревность - отрезвляющее, полезное чувство. Обновляет взгляд на жизнь. Нельзя недооценивать ярость красивой, уязвленной женщины. Она готова была помочь.
– Где тонко, там и рвется. Обошлось без затрат?
– Шутишь! Десять тысяч наличными сразу и по окончании дела сумка из кожи питона. Здоровая страсть к рептилиям. Я дала ей амфетамин, когда я пришла, засранец уже был без чувств. Без трусов он очень даже привлекателен.
– Ты у нас известная шлюшка…
Тайка плотоядно улыбается.
– Сделала несколько постановочных фотографий уязвленной женщины верхом на бесчувственном теле, подарила сумку и удалилась. Остальное ты знаешь, и не пришлось убирать с дороги этого говнюка. Твоя школа, я не люблю пачкаться понапрасну. Если можно без шума, нужно без шума.
– Ловко…
Зигги уверен, что дело обошлось одной сумкой и яростью уязвленной женщины. А десять тысяч евро Тайка спишет в месячном отчете и положит себе в карман. Это была отработанная практика. Но он делает вид, что всему безоговорочно верит.
– Чем хуже, тем лучше. Все идет как надо. Эта девочка - просто благословение. Какая удача, что она приехала в Москву! Иначе все бы досталось выездной команде заплечников. Хальстрем сказал, что я могу попросить все!
– Я хочу чтобы голубой вкладыш испарился из моего дела, - серьезно говорит Тайка.
– Мудрое решение.
– А ты?
– Мне должны будут вернуть Лилю.
Он утомляет ее своим упрямством, похоже от кокаина у него расплавились мозги.
– Друг мой, я советую тебе даже не упоминать ее имя. Все сразу поймут что ты нюхал. Попроси лучше о том же, что и я… Тяжело жить с петлей на шее, а учитывая твои слабости, ты можешь проколоться в любой момент. Оранжевое солнце, оранжевый рассвет ! – напевает она.
– Без нее пусть все будет оранжевое, мне нужна только она.
Тайка теряет терпение.
– Ну почему ты такой тупой ублюдок, Зигги?
Официант уносит пустую тарелку из под супа. Тайку вдруг осеняет. Вот откуда этот аппетит, эта выбритая физиономия. Он надеется что ему вернут его девку.
– Мне ничего не нужно кроме Лили и ты мне поможешь.
– Ни за что!
– Только поговори
– Сам поговори, ты же знаешь его лично. Вы ведь были друзьями, до того как тебя спихнули с должности. Помнишь как в Париже вы трахали шлюх в одном номере! Это очень сближает…Я ни при чем, умываю руки, - она наклоняется к его уху. – Правила есть правила, исключений не делают никому. Ты попрешь против всех, если попросишь назад свою фройляйн.
Официант ставит на стол огромную тарелку с картофелем фри и стейком. Зигги тут же начинает резать еле обжаренное мясо. Красный сок вытекает из разреза.
– Тебя просто уберут, - продолжает шептать она, - Достаточно того, что я и Еникеев покрываем твои экстравагантные привычки. Я все время боюсь. Когда я думаю об этом, я чувствую как ломаются мои кости. Хожу по краю, вместе с тобой. Не смей даже заикаться о Лиле, я запрещаю тебе поднимать эту тему в Центре…
Она испуганно замолкает, потому что Зигги швыряет тарелку между столиками. Раздается грохот, спаржа и мясо оказываются на полу. Посетители испуганно оглядываются на них. Девушки, только что присевшие за соседним столиком, испуганно вскакивают и схватив сумки спешат к выходу. Официант бросается собирать осколки и испорченную еду. Зигги поднимает ломтик картофеля со скатерти и откусив, учтиво объясняет официанту :
– Мясо плохо прожарено, я конечно, люблю с кровью, но это прямо шевелилось у меня во рту.
– Затем он с усмешкой обращается к Тайке, - А ты хочешь, чтобы я вместо Лили попросил новое пальто? – Он снова поворачивается к официанту, - Девушка заплатит, она вчера заработала десять тысяч евро на дураках-начальниках.
Еще одна публичная сцена. Довольно она терпела, Тайка ненавидяще смотрит ему в лицо.
– Попроси пальто, и останешься жив... А Лиля обойдется очень дорого, никто не будет заморачиваться от чего ты сбрендил. Держать в психушке тебя никто не станет. Братство не любит безумцев, они слишком много болтают.
– Неблагодарная тварь!
– Пусть! Зато живая, неблагодарная тварь. Я за тебя горло вырву. Если бы мои просьбы могли помочь, я бы язык стерла за тебя…
– Просто заткнись, - устало говорит он.
Тайка пожимает плечами. В кармане у Зигги звонит телефон. Вытащив старенькую нокию, он нажимает на кнопку ответа. Лицо его сразу же становится решительным.
– Это Таракан. Пора, - говорит он Тайке и с грохотом отодвигает стул.
Глава 30
Плечо Киры как будто зажато тисками. Угрюмый держит ее крепко.
– Отсосешь у обоих, тогда отпустим.
У него приятный голос, мягкий и даже мелодичный. Когда смысл сказанного доходит до ее сознания, она резко отшатывается и кричит. Дергается как попавшее в капкан животное. Угрюмый сжимает плечо сильнее. Чтобы освободится от его цепких рук она соскальзывает вниз на пол и катаясь по нему, пытается вырваться. Звериное, неосознаваемое поднимается в ней, от отчаяния и страха умножаются силы. Какое-то время оба мента неловко крутятся вокруг и не могут справиться с ней. Позитивчик захватывает ее ноги и стреножит. Ее усаживают на стул, заламывают руки за спинку. Она пытается их вырвать, но сил уже не остается. Хочет закричать, но кроме хрипов из горла ничего не выходит.