Чужие пути
Шрифт:
И только в кухне, она с волнением стала перекладывать всю посуду, стараясь успокоиться. Наведение порядка всегда приводило ее в равновесие «Черт дернул меня за язык, сказать подобное этому чудовищу. Неровен час и разорвал бы меня на месте», — она села на стул и закрыла лицо руками, делая глубокие вдохи.
— Ты чего? Тосковала пока меня не было? — Микель коснулся ее плеча, он только вернулся с прогулки.
Тамила машинально потерлась об нее щекой и покачала головой:
— Встретилась с хозяином.
— Что? —
— Лорд Масикавелий, великодушно разрешил нам остаться у него.
— Это все или он что-то тебе предлагал? Освободить от проклятья? — Девушка кивнула, — Старый пройдоха! И как он, сильно тощий? В последний раз, когда я его видел, он был похож на заросшего старикана.
— Без изменений, старик и есть. Правда, я поставила ему условие, чтобы он привел себя в подобающий вид.
Оборотень рассмеялся и обнял ее одной рукой:
— Так и сказала этому брюзге побриться, помыться и подстричь свои отвратительные ногти?
— Что-то вроде того, но ты то откуда знаешь, как он выглядит? — Она и не подумала скидывать его руку со своего плеча. Сейчас, прикосновения Микеля было тем самым, успокаивающим средством. Она не одна в этом доме с сумасшедшим стариком.
— На второй день нашего пребывания и узнал. Посидели, поговорили за бутылкой вина. Масик оказался скрягой и нытиком, жаловался на свою несчастную судьбу. Поэтому скажи спасибо домовым, без них — мы бы не ели таких дивных завтраков.
— А то, что я их готовила не в счет да? — ведьма смахнула его руку и встала со стула.
— Не хмурься, иначе у тебя появятся преждевременные морщины, — беззаботно сказал оборотень, беря из мисочки крупную ягоду клубники.
— Ты просто невозможен, — прошептала она и выбежала на улицу. Ведьма бежала, прогоняя злобу и раздражение «Почему он не оставит меня в покое, то моя невинность не дает ему покоя, то теперь морщины. Неблагодарный кобель!», — она добежала до ворот и схватилась за прутья.
— Помогите… — за забором в кустах кто-то зашевелился.
Тамила свободно открыла калитку, Тодя смазал петли и теперь за ворота можно было без труда выйти, а не протискиваться как это было в первый раз.
За кустом шиповника лежала женщина, ткань на ее животе пропиталась кровью и была разорвана. Тамила склонилась над ней, призывая магию чтобы остановить кровь.
— Микель! — Закричала что было сил. Испуганные птицы взмыли с деревьев, громко каркая. На небо наползли тучи и стал накрапывать дождь.
Оборотень прибежал к ней в облике волка, едва не сорвав калитку с петель.
— Бери ее и быстрее неси в дом, иначе она умрет, — скомандовала ведьма.
Микель без лишних слов все понял
— Клади ее на кушетку, только осторожно. Мотя! Скорее неси простыню, мне нужны бинты, горячая вода и лекарства из чулана.
Появившиеся домовые, принялись выполнять поручения, а Тамила положила ладони над распоротым животом и зашептала:
— Матушка Жива, помоги своей дочери, дай исцеление, пусть боль забудется, — ведьма повторяла эти слова раз за разом, обращаясь к светлой богине. От ее ладоней отделилось зеленоватое свечение, пальцем она нарисовала на груди раненой две руны: есть и рок. Символы вспыхнули на коже и растворились в теле. Тут уже подоспела Мотя с водой, лекарствами и длинными бинтами.
Тамила не отходила от больной пока не промыла отваром, не очистила и не перебинтовала раны. Все это время ее ладони светились, но чем розовее становилось лицо раненой, тем сильнее бледнела ведьма, пока ее насильно не оторвал от больной Микель.
— Хватит, иначе заберешь ее раны себе и тогда уже кто будет лечить тебя? — Шепнул ей на ухо, обнимая сзади за талию. Ведьма едва стояла на ногах.
— Мотя, влей ей в горло вон тот синий пузырек, там снотворное и обезболивающее, — отдала последнее распоряжение Тамила и прикрыв глаза, сползла по груди оборотня вниз.
— Вот же… — процедил мужчина, подхватив ее на руки. — Мотя, я отнесу ее в башню. Тодя принеси туда миску супа и чего-нибудь сладкого с чаем.
— Слушаюсь молодой господин, — домовик поклонился и исчез.
Поднимаясь по лестнице, Микель шепотом ругал ведьму за неосмотрительность.
— Спасла неизвестную бродяжку. Рисковала собственной жизнью, если бы ты не жила в башне, клянусь я бы сам тебя в ней запер, — открыл дверь комнаты и вошел внутрь.
С его последнего визита, помещение приобрело не просто жилой вид, но и уют. В камине полыхал огонь, в вазе на подоконнике у приоткрытого окна стоял пышный букет из белоснежных вперемешку с желтыми роз. На улице шел ливень, грохотал гром и сверкали молнии.
Он положил девушку на кровать и осторожно влил в рот воды из серебряного стакана. Жидкость стекла по подбородку на шею, но Тамила так и не очнулась. Микель попробовал ее пульс на запястье, слабый и она оказалась слишком бледной, под глазами залегли темные круги, дыхание прерывистое, сиплое.
— Помогу тебе, но не за просто так, — обратился к ней и поцеловал в губы, отдавая частичку своей энергии для ее восстановления.
Ведьма-госпожа научила его этому приему, мало кто из ковена использовал его. Подобный поцелуй не просто одаривал живительной силой, но и позволял заглянуть в сознание целующего. Редко кто был согласен так открыться, чтобы о его тайных желаниях и страхах узнали.