Чужие руки - 3
Шрифт:
Звонил сам генерал Синицин.
– Здравствуйте, Лев Николаевич.
– Привет. Что-то еще случилось?
– Прежде всего хочу лично принести вам извинения за поведение моего сотрудника.
– Спасибо. Это большая честь! Может быть, вы окажете мне еще одну любезность и расскажете, как продвигается дело Уильямс?
– Дело закрыто.
– Ну?! Только не говорите, что за отсутствием улик...
– Нет, за отсутствием состава преступления.
– И то хорошо. Так где же Вилли?
– Ее нашли и выходили берендеи.
– Как мило с их стороны! Но
– Боялись сглаза, как мне объяснили. Ее поразили стрелы Перуна. Мисс Уильямс была на грани жизни и смерти, боги решали ее судьбу - в такие моменты неосторожное вмешательство может все испортить.
– Ничего себя теория. И что это за "стрелы" такие?
– Попросту говоря, во флаер попала молния.
– Допустим. А что говорит сама мисс Уильямс? Она вообще может давать показания?
– Да. Но она ничего не помнит. Ретроградная амнезия...
– Она помнит, по крайней мере, какое вела расследование?
– Нет. Из памяти стерты события последних месяцев.
– Как раз столько, сколько ушло на "ОверФонд", пробормотал сыщик. Вся эта история казалась ему просто вызывающе неправдоподобной - конечно, если объяснять ее стечением обстоятельств, а не чьим-то дьявольским замыслом.
– "Черный ящик" нашли?
– Нет. Скорее всего, он угодил в болото. Дальнейшие поиски признаны нецелесообразными.
– Вы намерены расследовать деятельность "ОверФонда"? спросил Ивин без особой надежды на успех.
– А что тут расследовать? Конечно, эта корпорация находится под надзором отдела Экономической Безопасности, как и другие крупные фирмы. Информация о различных нарушениях закона собирается, анализируется, и в конце концов принимаются должные меры. Однако те факты, которые нам сообщила Сибил Уильямс, давно известны и не несут в себе состава преступления. Мы не можем осуждать оверфондовцев за их деловую активность на рынке высоких технологий - это естественно и не противозаконно. Мы не можем преследовать их за убеждения, как бы необычны они ни были, пока это не ведет к преступлению. Тем более мы не можем ставить палки в колеса их благотворительной миссии на Фонтау, каковы бы ни были ее истинные причины. Что касается пресловутого "секретного оружия", то вы об этом осведомлены даже лучше меня.
– Значит, вы все-таки вели расследование!
– усмехнувшись, сделал вывод сыщик.
Генерал помрачнел, но потом тоже улыбнулся кончиками губ.
– От вас ничего не скроешь, господин Ивин. Да, вели. Если вас так занимает этот вопрос, я организую вам встречу с одним сотрудником... Он, как и вы, сейчас на покое.
Бывший сотрудник Экономической Безопасности майор Пичугин не производил впечатления суперагента. Это был жизнерадостный бодрячок, большой любитель хорошо поесть и выпить. По этой причине встреча происходила в одном из московских ресторанов. Звучала легкая электронная музыка.
– Опять "ОверФонд"!
– проговорил Пичугин, дожевывая очередной кусок.
– Говорил я: это кость в горле, от которой мы долго не откашляемся. Помню, хотели их подвести под
– С претензиями на мировое господство?
– Так за претензии не сажают! Чай, не в Империи живем.
– Ну да... А насчет всей этой истории с призраками и воскрешениями удалось что-нибудь выяснить?
– Это - да! Мы ведь тоже сначала не знали, что и думать, а дело-то оказалось проще пареной репы. Никакой мистикой там и не пахнет.
– Так объясните, пожалуйста.
– Дело в том, что перед смертью психоматрица Джеймса Овертона была скопирована в память суперкомпьютера. Услугами этой машины оверфондовцы пользуются до сих пор. Верят, что в ней живет дух Основателя (так они Овертона называют).
– Возможно, в каком-то смысле это действительно так. Если его разум продолжает функционировать в машине...
– Нет. Мы обращались к специалистам, и они в один голос заявили: это невозможно. Сохранить, запомнить личность - это еще куда ни шло, но жить в компьютере никто не сможет. Что-то там с психотопологией... В общем, даже если они и вселили своего Основателя в машину, то он давно распался на биты. Не дай нам Бог кончить так же!
За это выпили.
– Что он был за человек, этот Овертон?
– спросил Ивин.
– Я понимаю, что это вопрос скорее истории, чем права, но все же...
– Да, мы тоже изучили этот вопрос. Человек он был незаурядный. Из аристократического рода, но со средой своей порвал и ушел в подполье. Принадлежал к секте азимовцев. Эти деятели верили в то, что писания Азимова обладают пророческой силой и пришла пора воплотить их в жизнь. После краха Империи и образования Содружества секта распалась: кто-то ушел в политику, кто-то - в бизнес. Овертон из числа последних.
– Значит, он решил воплотить свои идеи в одной отдельно взятой фирме...
– Вроде того. Но я еще раз скажу: никакой мистики. Просто псевдорелигиозная болтовня и фокусы с голографией для поднятия корпоративного духа. Производительность труда от этого растет... Бизнес есть бизнес, все как водится.
– Спасибо за разъяснения.
– Пожалуйста. Ну, за встречу...
Спустя некоторое время Ивин счел возможным задать вопрос:
– Как вы думаете, если я раскопаю что-нибудь против "ОверФонда", ваш генерал будет рад или пошлет куда подальше?
– Синицин-то? Конечно, обрадуется. Но для виду может и послать. Он такой, себе на уме.
Живьем Карлос Франко выглядел еще лучше, чем на экране. Кроме того, гость был сама любезность и очарование. Пил мало и со вкусом; говорил много, но не надоедал. Казалось, у Франко в запасе сколько угодно историй о космических приключениях, связанных с его работой: загадочных, опасных или смешных. Рядом с ним Иштра чувствовала себя наивной провинциалкой. Она начинала сожалеть о том, что никогда не решалась покинуть пределы родной планеты, следуя вековым предрассудкам своего народа. А там, на звездах, столько интересного... Хонст просто параноик с его предупреждениями против инопланетян, а предсказания колдунов чушь собачья! Карлос так мил...