Чужие следы
Шрифт:
Разговаривая, они шли вперед, смотрели по сторонам и под ноги. Павлику первому улыбнулся пузатый боровик.
— Дядя Миша! Белый! Смотрите, какой большой. — Вытащил нож, аккуратно срезал гриб, положил его в корзинку и побежал дальше.
— Подожди, парень. Не спеши. Грибы этого не любят. Здесь еще должны быть белые. Обычно они растут семьями. Давай поищем.
И действительно, почти на том же месте они нашли в траве еще пять белых, пузатеньких, в бархатистых шапочках.
На небе ни облачка. Ветерок в лесу затерялся. Косые лучи утреннего
Когда корзина наполнилась, они сели, грибы высыпали на траву, отрезали от ножек шляпки и раздельно уложили в корзину.
На берегу озера Павлик начал готовить удочку.
— Э, да ты, я вижу, запасливый, — сказал Карасев, — у тебя лески на двоих хватит.
— Как же, а вдруг обрыв…
— Запасные крючки тоже есть?
— Много. Выбирайте любые.
Карасев срезал длинный березовый прут, очистил его от коры, отмотал у Павлика кусок лески, и через несколько минут у него тоже была хорошая удочка.
— А теперь мыться и обедать, а то, видишь, солнце на ели, а мы еще не ели.
Павлик помылся и вдруг вспомнил, что сверток с едой, который еще с вечера ему приготовила тетя Поля, забыл дома. Стало так стыдно, что даже слезы выступили.
— Я свой обед забыл дома. Но вы не беспокойтесь, я есть совсем не хочу.
— Очень хорошо, что забыл, — обрадовался дядя Миша, — я на двоих взял. Садись. Посмотрим, что у нас здесь.
Он открыл чемоданчик и начал выкладывать на газету свертки.
— Ну как, одолеем? — подмигнул он. — Не бычься. Садись.
Бутерброды с сыром, колбасой запивали холодным лимонадом. Павлик ел до тех пор, пока не почувствовал, что по-настоящему сыт.
— Спасибо. Наелся, — поблагодарил он.
— Вот теперь верю. А то такой здоровый парень целый день в лесу и вдруг не хочет есть. А сейчас отдых. Ложись и загорай. Захочешь пить — лимонад в чемодане.
Дядя Миша прямо на берегу лег у своих удочек и сразу уснул. А Павлик выбрал место в густом кустарнике. Положил под голову сухой мох, которого здесь было много, и лег лицом кверху. Но спать не хотелось. И вообще он не любил спать днем.
Глаза рассеянно блуждали по деревьям. На одном стволе выбивал морзянку дятел. На другом — белка скользила с вершины вниз и обратно летела вверх. Потом его внимание привлек реактивный самолет. Когда он скрылся и затих рев турбин, до слуха Павлика отчетливо донеслись чьи-то шаги и хруст сухого валежника. Павлик осторожно повернулся на бок и сквозь невысокий кустарник, метрах в сорока, увидел Костю и рядом с ним парня, выше ростом и шире в плечах. Они шли в сторону поселка и о чем-то говорили.
Минут через двадцать снова послышались шаги. Это возвращался тот второй, что шел с Костей. Но шел дальней тропинкой, и рассмотреть его не удалось.
Через час начали рыбачить. Павлик хотел сесть рядом, но дядя Миша запротестовал:
— Привыкай рыбачить один. Поймешь, в чем дело, сам от компании бегать будешь.
Сначала клева
— Форель, — сказал Карасев и показал на свой кукан, где между двух горбатых черных окуней блестела такая же рыбина, как и у него.
Павлик вернулся на свое место, закинул удочку и снова увлекся. Когда подошел Карасев, у него уже было четыре больших форели и таких же три окуня.
— Шабаш! — скомандовал Карасев.
— Дядя Миша. Такой клев… — взмолился Павлик.
— Хватит. Не торговать же ею ты собрался. Нанизывай на свой кукан и моих. Пойдем лес смотреть.
Солнце стояло высоко, и они не спешили. Карасев поднимал вверх голову, рассматривал кроны деревьев и то и дело спрашивал: «Ну, а это что за дерево, а это?» И, убедившись, что, кроме березы, Павлик ничего не знает, сказал:
— Не знать деревьев, которые всю жизнь с нами, не знать окружающих тебя растений — это, прости меня, все равно что не знать курицу, кота или собаку, — и стал рассказывать о том, что попадалось им на пути.
Под вечер они возвращались домой. Не верилось, что день уже прошел, что скоро они будут дома и дядя Миша уйдет. «Почему так, — думал Павлик, — иной раз день тянется-тянется, как целая неделя, а вот сегодня его как не бывало».
— Что нос повесил? Устал, что ли?
— Нет, нет. Что вы, — испуганно заговорил Павлик. И это была чистая правда. С дядей Мишей он мог идти сколько угодно.
Своего отца он не только не помнил, но даже не думал, что он мог у него быть. До сих пор считал, что мама и бабушка — это все. «А где же мой отец?» — подумал он и удивился, что эта мысль пришла ему впервые.
— Ну, а звездочка ваша действует? — поинтересовался Карасев.
— Начинает, уже несколько раз собирались. Только ребята долго спят. А Вовка даже на завтрак не встает.
— Вот это нехорошо. У вас должен быть строгий распорядок на день, на неделю, на месяц, а может, и на все лето.
— А вы подскажите, как его составлять. В школе как-то получалось, а здесь не очень. Пока только думаем.
— Здесь, парень, и я всего не знаю. Шевелите мозгами сами. Чаще собирайтесь, узнайте, кто чем интересуется и на что способен. На твоем месте при составлении распорядка дня я бы, например, запланировал подъем, ну во сколько договоритесь сами, но чтобы вставать всем одновременно и сразу, не дожидаясь мамы или бабушки, убрать за собою постель. После этого — физзарядка. Ну, а после нее, конечно, купаться. Потом завтрак.