Чужое гнездо
Шрифт:
Эллен по-прежнему любила Корнуолл, но ферма потеряла для нее всю свою привлекательность, и она решила посвятить себя воспитанию детей в школе или каком-нибудь приюте. Может быть, она останется еще на год у Ширли с Роджером, пока Саймон не пойдет в школу, а потом непременно уедет.
Доктор Фордхэм оказалась права — теперь Эллен стала сильнее. Она приобрела уверенность в том, что никакие превратности судьбы не смогут заставить ее страдать так, как она страдала после утраты Кэтрин. О Джози не стоило беспокоиться — та скоро даст о себе знать. С ней все в порядке, иначе она бы уже давно возвратилась домой.
Глава одиннадцатая
Спустя
Особенное отвращение внушала ей ванная комната. Там стоял чудовищный запах, ее никто никогда не мыл, туалет был просто омерзителен, а на стенах проступала черная плесень. Однажды она Набралась мужества принять ванну, но сначала ей пришлось вычистить ее, а потом стоять, карауля, пока наберется вода. Джози больше не хотела повторять глупую ошибку — однажды она оставила ванну без присмотра, и кто-то немедленно занял ее, украв тот шиллинг, который она опустила в газовый счетчик.
Джози полагала, что сама по себе ее клетушка ничем не хуже той, которую она занимала дома — с такой же старой расшатанной мебелью, изношенным постельным бельем, отсутствием всех и всяческих удобств. Но там у нее были вид из окна на море, свежий ветер и тишина. В доме номер 42 никогда не бывало по-настоящему тихо, жильцы перебранивались чуть ли не всю ночь, а телевизоры и радиоприемники всегда были включены на полную мощность. Лестницу оккупировали нечесаные ребятишки, постоянно слышался заливистый плач какого-нибудь младенца. Другие жильцы были большей частью ирландцами или чернокожими — Джози видела, что все они бедны, как церковные мыши.
Здесь она чувствовала себя словно в западне. Первый же понедельник Джози посвятила обходу агентств по трудоустройству, но не успевала она переступить порог, как у нее требовали карточку, без которой она не могла рассчитывать найти работу. Речь шла, оказывается, о карточке социального страхования, а получить ее можно было только в Бюро национального социального страхования. Но идти туда она боялась, полагая, что это бюро — первое место, куда обратится полиция, идущая по ее следам.
Потом кто-то подсказал ей, что маленькие кафе или ресторанчики могут предложить работу нелегально. И действительно — в тот же день, заметив болтающееся под стеклом витрины объявление, она устроилась официанткой в кафе на Джеймс-стрит, неподалеку от универсального магазина «Сэлфриджес». Там была жуткая запарка, поэтому ее взяли немедленно, но спустя несколько дней она уже жалела, что не развернулась на месте и не уехала в Бикон-фарм в ту же секунду, когда впервые узнала в агентстве о необходимости иметь карточку страхования.
Работа оказалась ужасной — практически весь световой день Джози приходилось соскребать чужие объедки с тарелок, но все без исключения, от клиентов до владельца кафе, постоянно шпыняли ее за то, что она слишком медлительна.
Но теперь Джози не могла просто взять и вернуться домой, рискуя заработать всего лишь первостатейную порку за свою выходку. Покинув в воскресенье квартиру Уилла, она первым делом отправила открытку родителям. Джози просила прощения за внезапное исчезновение, но прибавляла, что всегда хотела попасть в столицу. Ей здесь хорошо, и она в безопасности. Другую открытку
Она могла бы смириться с наказанием и последующим домашним арестом, но теперь об этой истории наверняка знали все до единого обитатели Маунан Смит и Фальмута. Одного она не могла стерпеть — унижения, того, что ее сочтут неудачницей. Фактически у нее не было иного выхода — только оставаться здесь и попытаться добиться хотя бы минимального успеха. Вот тогда можно подумать и о возвращении.
Работа официантки оказалась не менее отвратительной, чем ее комната. В кафе целый день царила суматоха, поскольку помимо клиентов, заглянувших выпить чашку кофе или чая, сюда стекались клерки из расположенных поблизости контор и офисов. Владельцы кафе, греки по национальности, гоняли Джози всякий раз, когда требовалось убрать со стола. Она зарабатывала девять фунтов в неделю, а иногда получала и несколько шиллингов чаевых, но вскоре обнаружила, что деньги, которые остаются после уплаты за квартиру, тают слишком быстро.
Самой тяжкой пыткой для нее стало одиночество. В течение дня с ней никто по-настоящему не разговаривал; ее просто не замечали, поскольку она занимала самую низкую ступеньку социальной лестницы. Когда в половине шестого Джози покидала кафе, ноги ее от духоты и дневной беготни отекали так сильно, что она с трудом находила силы доковылять до станции подземки. Но оказавшись в своей конуре, Джози обнаруживала: ей совершенно нечем заняться, кроме стирки да лежания на кровати под шум, доносящийся из других комнат.
Ей хотелось иметь радио, утюг, пару туфель на низком каблуке, в которых она могла бы ходить на работе, что-нибудь вроде плаща или куртки на случай дождливой погоды и еще кое-какую одежду. Но у нее оставались только вещи, взятые на уик-энд к Розмари. После всех выплат денег оставалось так мало, что она не представляла, каким образом смогла бы купить даже чулки, не говоря уже об аренде жилья получше.
К счастью, на работе она могла есть все что угодно, и это было весьма кстати, поскольку в ее комнате имелись только газовая горелка, умывальник, чашка, тарелка, нож, вилка, ложка, но не было даже кастрюльки.
Соседняя Оксфорд-стрит оказалась для Джози мучительным соблазном. Роскошные магазины были забиты великолепными вещами, она видела сотни своих ровесниц, снующих внутри. В своих мини-юбках они выглядели шикарно и казались весьма довольными собой. Она не переставала ломать голову над тем, почему так вышло, что у них все хорошо, а у нее — совершенно наоборот.
Как-то в одну из дождливых пятниц, когда срок ее работы официанткой исчислялся уже почти тремя неделями, в кафе заглянули две девушки. Сюда в основном приходили люди постарше, поскольку меню изобиловало блюдами традиционной английской кухни и обстановка была достаточно чопорной. На одной из девушек красовались блестящий белый плащ и узкие сапоги до колен, другая была одета точно так же, только в ее наряде преобладал красный цвет, резко выделяя ее среди окружающего люда. Джози завистливо покосилась на них, потому что одежда девушек выглядела очень дорогой и обе они были необычайно красивы.
Арчи, владелец кафе, торопливо бросился к ним, поцеловал ручки и засуетился вокруг. Джози работала в глубине кафе, а хозяин усадил девушек прямо у входной двери, поэтому она не могла слышать, о чем они говорили.
Девушки просидели там целую вечность, заказывая одну чашку кофе за другой, когда Джози наконец пришлось подойти к их столику — вторая официантка уже ушла.
— Хотите заказать еще что-нибудь? — спросила она, убирая со стола переполненную окурками пепельницу и ставя вместо нее чистую. Заодно она прихватила пустые чашки.