Чужое лицо

Моррелл Дэвид

– Я переводчик сеньориты Маккой.
– Бьюкенен сделал жест рукой в сторону Холли.
– Как вы можете видеть по ее документам, она является репортером "Вашингтон пост". Она пробудет в Мехико недолго, ей нужно взять интервью у важных должностных лиц правительства - узнать их мнение о том, как США могут улучшить отношения с вашей страной. Если это вообще возможно, не согласится ли сеньор Дельгадо уделить несколько минут разговору с ней? Это было бы весьма ценно.

Сочувственно посмотрев на них, секретарша развела руками с жестом сожаления.

– До конца этой недели мы не ожидаем сеньора Дельгадо в министерстве.

Бьюкенен разочарованно вздохнул.

– Может быть, он примет нас,

если мы съездим к нему? Газета сеньориты Маккой придает особое значение его взглядам. Ведь вес знают, что он, по всей вероятности, станет следующим президентом.

Секретарше было явно приятно слышать, что американец признает ее причастность к великому будущему.

Бьюкенен продолжал:

– И я уверен, что сеньору Дельгадо принесет пользу лестный отзыв о нем в газете, которую каждое утро читает президент Соединенных Штатов. Министру представляется прекрасная возможность сделать несколько конструктивных замечаний, которые подготовят американское правительство к восприятию его взглядов, когда он станет президентом.

Секретарша взвесила полученную информацию, прикинула значимость Холли и кивнула.

– Одну минуту, пожалуйста.

Она зашла в соседний кабинет и закрыла за собой дверь. Бьюкенен и Холли обменялись взглядами. Из-за двери доносился шум шагов проходящих по коридору людей, а из многочисленных служебных помещений вокруг - неумолчное бормотание голосов.

Вернулась секретарша.

– Сеньор Дельгадо находится у себя дома в Куэрнаваке, это в часе езды отсюда. Я объясню вам, как туда ехать. Он приглашает вас на ленч.

3

– Можно задать тебе вопрос?

Холли ждала ответа, но Бьюкенен молчал, глядя прямо перед собой, ведя взятую напрокат машину по скоростному шоссе Инсурхентес в направлении на юг.

– Правильно, на что еще я могу рассчитывать?
– вздохнула Холли.
– Ты стал неразговорчив с тех пор, как... Ладно, замнем этот вопрос. Я просто хотела спросить, как ты это делаешь?

И опять Бьюкенен не отозвался.

– Например, в офисе у Дельгадо, - продолжала Холли.
– Ведь секретарша с легкостью могла бы от нас отделаться. Каким-то образом ты заставил ее позвонить Дельгадо. Я все пытаюсь сообразить, как это у тебя получается. Ничего особенного ты вроде бы не говорил. Это как...

– Я забираюсь в мозги другого человека.

Холли нахмурилась.

– Этому тебя обучили в ЦРУ?

Голос Бьюкенена зазвучал жестко.

– Опять из тебя лезет репортер.

– А ты все бдишь. Может, хватит? Сколько раз я должна это повторять? Я на твоей стороне. Я не собираюсь вредить тебе. Я...

– Скажем так: я тренировался в этом направлении.
– Бьюкенен крепче сжал руль и продолжал не отрываясь следить за оживленной дорогой.
– Быть глубоко законспирированным агентом не значит просто иметь фальшивые документы и правдоподобную легенду. Для того чтобы перевоплотиться и другого человека, я должен уметь внушить всем окружающим абсолютную убежденность в том, что я именно тот, за кого себя выдаю. А это значит, что я сам должен абсолютно в это верить. Когда я разговаривал с секретаршей, я был Тедом Райли, и что-то от меня передалось ей. Вошло в ее сознание. Расположило ко мне. Помнишь, мы говорили о выуживании информации? Дело не только в том, чтобы умно задавать вопросы. Нужно еще суметь повлиять на человека определенным к нему отношением, эмоционально привлечь его на свою сторону.

– Это похоже на гипноз.

– Ну, а с тобой я совершил ошибку.
– Голос Бьюкенена изменился, в нем теперь звучала горечь.

Холли замерла.

– Я перестал концентрироваться на управлении тобой, - сказал Бьюкенен.

– Я все же не понимаю.

– Перестал лицедействовать. Какое-то время, находясь

рядом с тобой, я переживал нечто совершенно необычное. Я отказался от чужой личины. Но отдавая себе в этом отчета, я стал человеком, о котором давно забыл. Самим собой. Я вел себя с тобой как... я.

– Может, именно этим ты и привлек меня.

Бьюкенен презрительно фыркнул.

– Я успел перебывать множеством людей, которые были лучше меня. Фактически я - единственная личность, к которой я не испытываю симпатии.

– Так что теперь ты избегаешь себя самого, существуя как... кем ты, говоришь, был однажды? Питером Лэнгом?.. Как Лэнг, который ищет Хуану?

– Нет, - покачал головой Бьюкенен.
– С тех пор как я встретил тебя, Питер Лэнг все больше и больше отступал на задний план. Хуана для меня - это особый человек, потому что... в Ки-Уэсте я сказал тебе, что ничего не могу загадывать на будущее, пока не проясню прошлое.
– Он наконец взглянул на пес.
– Я не дурак. Знаю, что нельзя вернуться назад на шесть лет и Бог знает сколько вымышленных жизней, чтобы снова начать с того места, где мы с ней остановились. Это все равно как... Очень долгое время я притворялся, лицедействовал, переключался с одной роли на другую и встречал людей, которых не мог себе позволить полюбить, потому что играл эти роли. Очень многим из этих людей нужна была моя помощь, а я не мог вернуться, чтобы помочь им. Многие из них погибли, а я не мог вернуться, чтобы отдать им последний долг. Моя жизнь, похоже, состоит из каких-то фрагментов. Я должен соединить их. Я хочу стать...

Холли молча слушала.

– ...человеческим существом. Вот почему я зол на тебя. Потому что я раскрылся, а ты предала меня.

– Нет, - отозвалась Холли и коснулась его правой руки, лежавшей на баранке.
– Теперь уже нет. Клянусь Богом - я не представляю для тебя угрозы.

4

После шума и удушливой атмосферы Мехико покой и чистый воздух Куэрнаваки были особенно приятны. Небо было чистое, солнце ярко светило, и под его лучами вся долина нарядно сверкала. Бьюкенен, следуя полученным указаниям, нашел нужную улицу и оказался перед высокой каменной стеной с большими железными воротами, позволявшими разглядеть сад, тенистые деревья и большой дом в испанском стиле. Красная черепичная крыша блестела на солнце.

Бьюкенен проехал мимо, не останавливаясь.

– Нам разве не сюда?
– спросила Холли.

– Сюда.

– Тогда почему же?..

– Надо еще кое-что обдумать.

– Например?

– Может, уже пора рубить трос.

Холли вздрогнула: ее испугали эти слова.

– Может случиться все, что угодно. Не хочу впутывать тебя, - пояснил Бьюкенен.

– Но я уже впутана.

– Тебе не кажется, что в погоне за материалом для газеты ты слишком увлекаешься?

– Слушай, ну что мне сделать, чтобы вернуть твое доверие? Дельгадо ожидает репортера-женщину. Без меня ты не сможешь попасть к нему. Ты придумал легенду. В соответствии с ней ты - мой переводчик. Будь же последовательным.

– Последовательным?
– Бьюкенен побарабанил пальцами по баранке.
– И то верно. Для разнообразия.

Он развернул машину в обратном направлении.

За решеткой ворот стоял вооруженный охранник. Бьюкенен вышел ид машины, подошел к нему, показал журналистское удостоверение Холли и объяснил по-испански, что его и сеньориту Маккой ожидают. Нахмурившись, охранник перешагнул порог деревянной будки, стоявшей справа от ворот, и поднял трубку телефона. В это время его напарник не сводил с Бьюкенена глаз. Первый охранник вернулся с еще более мрачным лицом. Бьюкенен внутренне напрягся. Видно, что-то пошло не так, как надо. Но угрюмый страж открыл ворота и жестом покакал Бьюкенену, чтобы тот снова сел в машину.