Чужое лицо

Тополь Эдуард Владимирович

– К сожалению, мы вынуждены отстранить вас от этого рейса. Арестованный показал, что вы взяли у них нелегальные антисоветские письма.

– Мы ничего не брали, клянусь вам! – холодея от ужаса, сказала Вирджиния.

– Я вам, безусловно, верю, госпожа Вильямс. Но нам придется устроить вам очную ставку с этим преступником и проверить вашу одежду. Вы же сами видите на этих снимках, что господин Вильямс кладет в карман какие-то бумаги…

– Мы не можем задерживаться, мой муж болен! Вы не имеете права нас арестовывать, мы американские граждане!…

– Которые приехали в СССР со специальным заданием – вступить в контакт с антисоветскими заговорщиками… – вежливо продолжил ее фразу Незначный. Он хорошо знал, что последует за этим: небольшой скандал, возмущение, слезы Вирджинии и требование ее мужа немедленно связать

их с американским посольством. Но документы, извлеченные из их одежды, станут бесспорным доказательством их антисоветской деятельности. Пару дней они посидят врозь в тюремных камерах на Лубянке якобы в ожидании, пока из Ленинграда привезут арестованного «заговорщика», потом – очные ставки, многочасовые допросы и при этом все остальные следователи будут с ними грубы, будут грозить тюрьмой, и только он, Незначный, «поверит» в то, что они ни в чем не виновны, и предложит сделку: за свободу – сотрудничество с КГБ. О, ничего особенного и вовсе не сейчас, а когда-нибудь в будущем, да и вообще это чистая формальность – подписать пару ничего не значащих бумаг. Просто иначе он не может уговорить начальство выпустить их и прекратить это дело. О, он еще станет их лучшим другом! Эта Вирджиния еще будет заискивающе заглядывать ему в глаза, и он скажет ей, что помог их освобождению только ради ее прекрасных глаз и их встречи «когда-нибудь в будущем». И они еще будут благодарить его за спасение, как это было не раз с другими «крестниками»…

– Прошу вас следовать за мной, – сказал он с улыбкой Вирджинии и Роберту.

Но то, что произошло в следующую секунду, было полной неожиданностью и для Незначного, и для Вирджинии. С самого начала этого разговора Юрышев успокоился – как всегда в минуту смертельной опасности. И пока Вирджиния разговаривала с Незначным, холодный офицерский мозг Юрышева просчитывал варианты спасения. Он не может задерживаться в Москве и на полчаса, потому что при первом же допросе его далеко не американское произношение выдаст его с головой. И тогда… Он читал где-то, что стоит ему вступить на борт американского самолета, как он оказывается на американской территории, под защитой американского флага. А даже если это и не так, все равно есть только один путь спасения – этот самолет. Несколько советских дипломатов, которые прошли уже в самолет, могут быть его заложниками, если советские власти запретят самолету взлет. Нужно оружие.

Он не знал, есть ли оружие под пальто у этого майора КГБ, но вот рядом другое оружие – автомат Калашникова на плече у солдата-пограничника, тридцать пуль в рожке патронника. И неплохо бы самого этого майора втащить, как заложника, в самолет… Что еще? Как еще можно спастись? Нет, не было другого выхода. Или застенки КГБ, или… Спокойно. Два послушно-расслабленных шага за этим майором, отчаянные глаза Вирджинии, резкий поворот к идущему за спиной солдату-пограничнику и – давний, усвоенный еще в офицерском училище прием рукопашного боя: ногой в пах солдату, а рука уже сорвала автомат с его плеча.

Ахнула Вирджиния, изумленно повернулся Незначный, привычно щелкнул затвор автомата в профессиональной руке Юрышева, и, сам не зная, почему именно по-немецки, Юрышев крикнул Незначному:

– Хальт!

Может быть, потому, что так он кричал в детстве, когда играл с мальчишками в партизан и фашистов.

– Вы с ума сошли! – ринулся к нему Незначный, понимая, что никакой американский турист никогда в жизни не будет стрелять, и ликуя от этого нового поворота событий – теперь-то уж этот Вильямс у него в руках! Еще бы! Нападение на советского пограничника!

Но это было последней мыслью Незначного и его последней ошибкой в жизни. Едва он протянул руку, чтобы вырвать автомат у этого идиота американца, как Юрышев нажал курок. Прозвучала короткая автоматная очередь, она прострочила шинель Незначного и вырвала кровавые фонтанчики у него на спине, но не столько боль, сколько изумление выразило падающее лицо Незначного.

Схватив Вирджинию за плечо, Юрышев потащил ее к трапу самолета, откуда уже нырнули в самолет перепуганные пассажиры и стюардесса. Несколько офицеров и пограничников выскочили из аэровокзала и замерли под направленным на них дулом юрышевского автомата.

Но то, что не видел в этот момент Юрышев, видели сквозь стеклянную стену аэровокзала его двойник Ставинский и еще сотня привлеченных выстрелами пассажиров и провожающих.

Они

видели, как сбоку от трапа, возле грузового люка самолета, один из «грузчиков» вытащил из-под комбинезона пистолет и, спокойно прицелясь, выстрелил в Юрышева, когда тот был уже на трапе самолета, в двух шагах от люка.

Это был хороший стрелок, пуля попала Юрышеву в голову.

Выронив автомат, Юрышев покатился по ступенькам трапа вниз, не выпуская из руки мех шубки Вирджинии и волоча ее за собой.

Внизу, у земли, и Вирджинию, и тело Юрышева подхватили набежавшие офицеры КГБ и пограничники. В истерике Вирджиния наотмашь дала кому-то из них по лицу и все пыталась дотянуться до юрышевского автомата, но ей тут же заломили руки назад и повели, потащили внутрь аэровокзала.

За ней солдаты несли тело незадачливого майора Незначного, который всего-то навсего хотел выполнить план по вербовке иностранных туристов, и тело американского туриста Роберта Вильямса, который неизвестно почему проявил вдруг такую агрессивность…

А в самом аэровокзале уже побежали вдоль стен аэрофлотские служащие, отгоняя пассажиров и провожающих от окон.

Ставинский в испарине сел в кресло. Нужно было, пока не поздно, уносить отсюда ноги, но эти ноги были сейчас ватными от страха и за себя, и за Вирджинию…

Часть третья

В капкане

ПОСОЛЬСТВО СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ АМЕРИКИ

МОСКВА, УЛИЦА ЧАЙКОВСКОГО, 19 – 23

В МИНИСТЕРСТВО ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР

Первому заместителю министра иностранных дел СССР господину КОЗЛОВУ Виктору Афанасьевичу

18 ноября 1981 г.

Посольство Соединенных Штатов Америки свидетельствует свое почтение Министерству иностранных дел СССР и обращает внимание на то, что 16 ноября 1981 года в московском международном аэропорту Шереметьево были задержаны при отбытии из СССР граждане США туристы Роберт и Вирджиния Вильямс. По сообщению очевидцев – пассажиров рейса № 32 Москва – Нью-Йорк, во время задержания был убит гражданин США Роберт Вильямс, а его супруга г-жа Вирджиния Вильямс была арестована сотрудниками органов госбезопасности СССР.

Несмотря на правила, установленные консульской конвенцией между Правительством СССР и Правительством США, нормы советского законодательства и общепринятую международную практику выяснения подобных инцидентов, работники нашего Консульства уже третий день не могут встретиться с задержанной органами Комитета государственной безопасности СССР гражданкой США госпожой Вирджинией Вильямс, выяснить ее местонахождение и причины ее ареста. Многократные обращения нашего Консульства в соответствующие советские инстанции остаются безответными.

Посольство Соединенных Штатов Америки выражает уверенность, что Советская Сторона в ближайшее время прояснит нашему посольству суть этого инцидента, представит объяснение причин задержания американских туристов супругов Вильямс и обстоятельств гибели американского гражданина Роберта Вильямса. Одновременно посольство Соединенных Штатов Америки требует предоставить работникам нашего Консульства возможность незамедлительно встретиться с задержанной советскими властями гражданкой США Вирджинией Вильямс и способствовать ее освобождению.

С почтением

советник посольства Соединенных Штатов Америки Губерт Н. Грин

1

В пятницу, 20 ноября, у помощника государственного секретаря Ричарда Малвика состоялась встреча с начальником русского отдела CIA Даниелом Дж. Купером. Купер сам напросился на эту встречу, хотя они оба недолюбливали друг друга еще со времен своего студенчества в Принстонском университете. Но гибель Юрышева и арест Вирджинии Парт-Вильямс поставили CIA в затруднительное положение. Мало того, что сорвалась такая важная операция, так еще история с арестом г-жи Вильямс и гибелью ее «мужа» уже попала в газеты. Слава Богу, что единственный журналист, который знает подоплеку этого дела и практически всю операцию, корреспондент «Вашингтон геральд» Джакоб Стивенсон, оказался порядочным человеком и ограничился коротким формальным сообщением, а не ухнул в газету сенсационный материал об очередном провале CIA. Впрочем, ему это делать опасно – ведь он сам замешан в операции, и, если бы он описал в газете эту операцию, русские и его бы упрятали за решетку за антисоветскую шпионскую деятельность.