Чужое небо Энферна

Видар Гарм

— Здорово! — восхищенно крякнул инспектор Лар. — Мне иногда кажется, что легендарный папа Шайена — это ты, Юджин.

— Есть вопрос, по которому нас можно легко различить — по кардинальному расхождению

взглядов на жизнь. И я докажу, что практика — это критерий истины, а все прочее — романтические мыльные пузыри. Все эти загадки и тайны — это всего лишь вопросы, на которые нужно найти ответы. И я их найду!

— Вполне возможно, — задумчиво прищурился инспектор Лар, — только вот стоит ли лишать мир тайн и загадок?

— Высылай за мной катер! — решительно рыкнул О'Хара. — Чужое там небо у Энферна или что ни на есть родимое? Разберемся! Лично у меня уже есть пара вполне логичных гипотез по этому поводу. Да! Не забудь прислать человека, который будет ухаживать за огурцами во время моего отсутствия.

— Слушаюсь, комиссар! — отчеканил инспектор Лар, и О'Хара явственно услышал, как лязгнули подкованные копыта. — Катер будет через час!

А в это время катер Боа Этуаля швартовался в космопорте Фикуса. Сам Боа, перепоручив столь ответственнейшее дело автопилоту, думал, безучастно глядя в пространство:

«Это

последняя авантюра, в которую я позволю себе влипнуть. Раскручу Элбрайна, напишу еще один роман и, как бы сказал папа Шила: пора бы подумать о душе и о белых тапочках, да плюнуть потом на все. Может, как раз в этом и будет долгожданная для некоторых конкретная польза!!!»

Ну, а косвенный виновник всей этой истории Юл Элбрайн ни о чем таком особенном не думал. Он готовился в полет к Мечте Идиота, и лишь изредка, прищурившись, поглядывал на блеклое голубое небо Фикуса и улыбался, спокойно, но тем не менее очень загадочно.

И лишь по ночам Юлу Элбрайну снилось чужое небо Энферна. И тогда Юл был готов бежать куда угодно, хоть к Мечте Идиота. Но разве от себя далеко убежишь…

Ну, а днем непоказное небо Фикуса приносило временное успокоение, и Элбрайн снова улыбался.

К тому же впереди его ждала любимая робота, а, значит, старый космический волк был еще нужен и не сброшен окончательно с хребта норовистой кобылицы по кличке «Жизнь».

В общем, жизнь продолжалась. Какая-никакая, а все-таки Жизнь.

Нет, правда?!

Клянусь своим хвостом!!!